Иногда генералы пытались также пресечь деятельность карательных органов на подвластной им территории. Так, когда в начале октября при изгнании евреев из города Млавы полицейские подразделения V айнзацгруппы произвели несанкционированные расстрелы и поджоги еврейских дворов, Кюхлер потребовал разоружения этого подразделения, его отправки в Восточную Пруссию и немедленного военного судебного расследования. Об этом инциденте Гейдрих доложил лично Гитлеру[97].
Приведенные примеры показывают, что причинами протестов в военной среде были не морально-этические соображения или гуманность, а стремление сохранить воинскую дисциплину и поддержать международный престиж вермахта. Армия и сама совершала противозаконные действия в отношении еврейского населения. Восемнадцатого сентября 1939 года командующий 14-й армией генерал Вильгельм Лист отдал приказ, запрещавший воровать собственность, поджигать синагоги, насиловать женщин и расстреливать евреев. 10 октября Гальдер сделал запись в своем дневнике: «Убийство евреев – дисциплина!» Однако наведение дисциплины в войсках не означало для евреев спасения: с первых дней войны воинские части привлекали их к различным принудительным работам, в октябре путем создания еврейских рабочих колонн такой труд был легитимирован и упорядочен, а весной 1940 года вермахт организовал для польских евреев лагеря принудительного труда, смертность в которых составляла 3 % в день. Таким образом, принцип уничтожения трудом, позднее применявшийся СС, был впервые испытан германскими вооруженными силами.
С другой стороны, в памятке, подписанной Браухичем 19 сентября, говорилось, что он при посещении фронта часто наблюдал «дружественные отношения между солдатами и гражданскими лицами, в том числе евреями». Командующий сухопутными войсками предостерегал: «Поведение в отношении евреев не нуждается в особом упоминании для солдат национал-социалистического государства». Тем не менее в Польше эта и другие подобные инструкции нарушались не только солдатами, но и офицерами. Со времени принятия Нюрнбергских законов в Германии за «расовый позор» были осуждены тысячи людей. Военнослужащим в Польше также запрещались половые связи с еврейками. Однако в начале октября 1939 года во время одной из облав в варшавском отеле «Бристоль» было обнаружено 40 немецких офицеров, включая одного генерала, и 34 еврейки. Опираясь на пробелы в антисемитском законодательстве, офицеры избежали наказания, заявив, что якобы не знали о еврейском происхождении проституток[98].
Организаторы геноцида европейских евреев Герман Геринг и Генрих Гиммлер. Мюнхен, 9 ноября 1937 года
Главные организаторы геноцида польских евреев Гитлер, Гиммлер, Геринг и Гейдрих, несомненно, воспринимали такие факты, а также возбуждение судебного преследования против убийц евреев как угрозу задуманной ими чистке. Поэтому 4 октября Гитлер, ОКВ и министр юстиции объявили амнистию по поводу победы над Польшей. Не подлежали уголовному наказанию все «действия, совершенные в период с 1 сентября 1939 года до нынешнего дня на оккупированной территории Польши, которые были обусловлены озлоблением из-за совершенных поляками злодеяний». После того как некоторые генералы высказались против амнистии, Браухич издал директивы, которые должны были ограничить ее действие: преступник все же подлежал суду, если действовал «не из-за озлобления, вызванного совершенными поляками злодеяниями… а главным образом в корыстных целях (например, при мародерстве, вымогательстве, воровстве) или из-за честолюбия (при изнасиловании)». Конечно, директивы Браухича не могли помешать новым бесчинствам, ведь как раз тот, кто, не задумываясь, убивал 50 евреев в порыве «юношеского безрассудства», получал индульгенцию на новые убийства[99].
Вскоре Гитлер предпринял шаги, ослабившие власть вермахта в Польше. 7 октября фюрер назначил Гиммлера имперским комиссаром по укреплению немецкой народности, ограничил право участия армии в депортациях и вывел органы, ответственные за переселение, из подчинения военной юрисдикции.
25 октября особое уголовное правосудие было учреждено для частей СС, «Мертвая голова», частей особого назначения и полицейских подразделений в Польше. На следующий день по приказу фюрера Браухич передал власть на оккупированной территории генерал-губернатору Франку. Хотя в ежедневном приказе командующего войсками в Польше Бласковица говорилось, что с этого дня «восточная армия должна выполнять чисто солдатские задачи, она освобождается от административных задач и задач внутренней политики», вермахт не мог чувствовать себя полностью свободным от ответственности за все происходящее. Современные исследования подтверждают, что, несмотря на вывод большинства воинских частей, военные по-прежнему имели в Польше значительно больше прав, чем в рейхе[100].
98
100