Никто из них, правда, не мог сказать, где он сейчас находится, но все тридцать были приговорены к суровому наказанию.
Приговор был приведен в исполнение прямо на площади, и Редькин своими глазами видел это необычное зрелище.
Непутяки были привязаны к столбам. Затем тридцать палачей принесли тридцать подушек с чистым воздухом и, по знаку короля, всунули шланги в рты осужденных, зажав им носы специальными прищепками. Непутяки задергались, задыхаясь от кислорода, их лица посинели, потом стали фиолетовыми. Редкие волосы встали дыбом. Они пытались выплюнуть шланги, но палачи мешали им это сделать. И лишь когда непутяки перестали дергаться, безвольно повиснув на столбах, шланги были вынуты.
Глоток дурно пахнущего воздуха Мусорных гор — и непутяки зашевелились, приходя в себя. А через минуту вновь порция чистого воздуха, и вновь они корчились в судорогах.
Эта процедура была повторена пятьдесят раз. Затем Шаша Бесподобный произнес речь.
— Непутяки! — сказал он. — Мне хочется умереть, но я должен жить ради вас! Украдена вещь, от которой зависит наша судьба. Особые приметы: вещь имеет форму ящика.
Нашедший этот ящик должен доставить его во Дворец за приличное вознаграждение. Заявляю при всем народе: тот, кто вернет пропажу, станет моим первым заместителем! Я кончил!
— Нущяк! — привычно завопили непутяки.
Услышав королевский указ, Коля и Тараканыч уставились друг на друга.
— Чего это ты, мои ами, побледнел? — быстро спросил чародей.
— Я? — Редькин натянуто улыбнулся. — По-моему, это у вас веко задрожало…
— Гляди мне! — Тараканыч поднес кулак к Колиному носу и тихо произнес: — Добыча общая…
Он повернулся и зашагал прочь. Редькин выхватил из кармана прибор для чтения чужих мыслей, направил антенну на удаляющегося волшебника и поспешил следом.
«Ночью тащу телик Шаше… — произнес прибор. — Колька в замы метит… Надо опередить…»
Тараканыч ошибался. Редькина совершенно не манила должность королевского заместителя. Он надеялся обменять телевизор на воздушный шар, но коварный Тараканыч стоял на пути.
«Глаз с него не спускать! — сказал себе Коля. — Иначе все пропало».
Целый день непутяки таскали во Дворец всевозможные ящики и с грохотом вылетали от Шаши.
К заходу солнца Редькин должен был встретиться с Леро на Шлаковой вершине, и теперь он ломал голову, как удрать от чародея. Тараканыч, словно чувствуя неладное, ни на минуту не оставлял Колю. И тут судьба повернулась к Редькину благосклонным лицом: король вызвал Тараканыча во Дворец.
Чародей забегал по цистерне, не зная, что делать. Но не явиться к Шаше он не мог.
— Пошли к химичеству вместе, — дружелюбно предложил он. — Две головы хорошо, а три — просто замечательно…
— Меня не звали, — возразил Коля. — Да вы не волнуйтесь, никуда я от вас не сбегу.
— Знаем мы вас, акселератов… — пробормотал Тараканыч. — Гляди, Николя!
Он отправился к королю, приставив к Редькину двух непутяков.
Как только маг исчез во Дворце, Коля подмигнул своим стражникам и, кивнув в ту сторону, где дымили костры, сказал:
— Нущяк!
Непутяки жадно втянули носами воздух и хором повторили:
— Нущяк!
Дальше все было просто: Коля привел их к одному из котлов, где они и остались в булдежном состоянии. А Коля что было духу помчался к Шлаковой вершине.
Леро уже ждал друга.
— Опаздываем! — недовольно сказал попугай.
У подножия горы Редькин указал место захоронения телевизора.
— Завтра ночью, — прошептал он, оглядываясь, — Сид должен быть здесь. Ты покажешь ему тайник. Пусть он вытащит телевизор и удирает с ним к Мебиусу.
— А если Сид откажется? — спросил Леро. — Он ведь никогда не страдал храбростью… Ночная прогулка по Мусорным горам, боюсь, не для него…
— Скажи ему, что своим отказом он подпишет приговор и себе и мне!
Попугай хмыкнул.
— И себе и мне — это длинно, — сказал он, — достаточно будет «себе».
— Сапоги еще в порядке? — спросил Коля.
— Бегают пока, — ответил Леро. — Недавно Сид надевал их… Разрушил животом два здания, но летает уже получше!
Они попрощались. Леро скрылся во тьме, а Коля побежал к цистерне, петляя во мраке среди груд мусора. Навстречу ему несся Тараканыч. Оба набрали такую скорость, что не смогли сразу остановиться, и, разминувшись, пробежали еще несколько метров.
— Стой!! — заорал чародей, задыхаясь. — Откуда?
— Оттуда, — Коля указал рукой на Шлаковую вершину.
— Почему?! — зло крикнул маг.
— Проверял, на месте ли добыча, — спокойно ответил Редькин. — На всякий случай… А вы куда?
— Куда надо! — отрубил Тараканыч и поспешил к тайнику.
Коля повернул за ним.
Телевизор был на месте, и чародей успокоился.
— Фу-ты, — сказал он, — а я, Николя, плохое про тебя подумал.
— Каждый судит других в меру своей испорченности… — Редькин пожал плечами, изображая на лице обиду.
— Точно! — Волшебник хихикнул. — До чего я все-таки порченый! Даже жутко иногда становится.
Весь следующий день они провели вместе, боясь отойти друг от друга на шаг. Даже в туалет они отправлялись вдвоем.
Спать они легли рано, но глаз не смыкали. Каждые полчаса Тараканыч подскакивал, проверяя, на месте ли Коля.
— Спишь? — шептал чародей из своей ванны.
— Не сплю, — отвечал Редькин.
— Почему? — спрашивал маг.
— Не знаю…
— А ты спи! — убеждал Тараканыч. — Человеку без сна нельзя.
В какой-то момент Коля не удержался, задремал, но через несколько минут открыл глаза. Тараканыч на цыпочках пробирался к выходу.
— Далеко? — поинтересовался Редькин.
Волшебник тихо ругнулся и вернулся в свою постель.
— С ума можно сойти, — пробормотал он. — Какая длинная ночь…
В этот момент до них донесся далекий гул. Коля мгновенно сообразил, откуда шум: работали реактивные двигатели Сидовых сапог.
Тараканыч насторожился.
— Гудит… — с беспокойством отметил он. — Слышь?
— Слышу, — равнодушно ответил Коля — Опять ха-мизонцы что-нибудь изобрели…
— Совсем близко гудит. — Чародей выскочил из цистерны, пытаясь определить, откуда доносятся звуки. — Где-то в горах…
Шум нарастал, потом неожиданно стало тихо.
«Сейчас Леро укажет Сиду гайник! — Колю охватило возбуждение. Он с трудом сохранял невозмутимый вид. — Вот Джейрано достал телевизор! Пора удирать, Сид!»
Мучительно долго тянулись минуты. Редькин стоял рядом с волшебником, вглядываясь во тьму.
«Что могло случиться?!» — лихорадочно соображал он.
Тишина пугала.
— Не нравится мне все это, — пробормотал Тараканыч. — Схожу-ка я к горе…
— Я с вами! — быстро сказал Редькин, и они торопливо зашагали к Шлаковой вершине.
Вначале они шли нога в ногу, потом вдруг чародей побежал.
Коля без труда обогнал его и помчался впереди, увеличивая разрыв.
— Стой! — закричал Тараканыч, безнадежно отставая. — Не имеешь права! Стой!
Но Коля несся, как встревоженная лань, подгоняемый плохими предчувствиями. Обогнав чародея на добрых два километра, он бурно финишировал у Шлаковой горы, налетев на Сида. Толстяк заорал благим матом и упал, обхватив руками голову.
Из темноты раздался голос попугая:
— Сид, прекратите истерику! Это же Коля!
Толстяк вскочил и, прижав к себе Колю, простонал:
— Ник, я не могу включить двигатели! Что же теперь будет?! Придумай что-нибудь… Мы погибли!
— Где телевизор? — быстро спросил Редькин.
— Здесь! — ответил Леро. — Я сижу на нем.
Коля опустился на колени, нащупал кнопки на сапогах Сида, попытался включить двигатели, но у него ничего не вышло.