Хочется писать о вопросах политич[еских], и внутренняя работа идет – но мешает моя работа над жив[ым] вещ[еством]. Думаю выход: если победа демократии – европ[ейско]-азиат[ские] штаты (федерация России, Балк[ан] и Австро-Венгрии); если победа Германии – организация реванша.
Надо написать о Шингареве в Тамб[овское] з[емство], об исследованиях] Полтавск[ой] губ[ернии].
Очень серьезен продовольственный вопрос. Погода начинает быть очень неблагоприятной для урожая. Ясно становится, что крестьяне не посеют помещичьи земли: инвентарь исчез, знание и большая тревога среди самих крестьян – неуверенность. Мне кажется, что если Германия не организует здесь посева – это будет показателем такой же слабости, которая дает надежду на будущее32.
2/15.III
Вчера написал Сергею [Ольденбургу], Е. Д. [Ревуцкой].
Работал над жив[ым] вещ[еством ]. По мере углубления в вопрос являются все новые и новые задачи, новые трудности и сомнения. Иногда мне кажется, что обхват и углубление темы не по силам.
Читал Шарпа, Гертнера33, Кареева, Труды Xарьк[овского] об[щества] ест[ествоиспытателей] 1909 – 1910 34 (статьи Савенкова35, Арцишевского, Талиева36 и др.), биогр[афию] Достоевского Миллера 37 и начал Достоевского («Бедные люди»). Как ни странно, я Достоевского совсем мало знаю и читал далеко не все. Гимназистом кое-что читал, начинал студентом и потом не мог возвращаться. Лишь «Пр[еступление] и на[казание]» произвело на меня сильное впечатление и отдельные места «Карамазовых» и «Подростка», которого и не кончил. Сейчас мне хочется вчитаться в создания великого писателя, который при всем пессимизме так сильно верил в духовную мощь русского народа, проникая очень глубоко в его сущность. Надо сказать, что такие великие художники, отыскивая вечное человеческое в своем народе, не имеют элементов сравнений \2 слова нрзб\, им чужды – в той же по крайней мере степени сравнений – чужие народы. А между тем все обуславливается таким сравнением. Это верно даже для таких писателей, как Гете. Даже при его эрудиции в его греках мы видим общечеловеческие черты и перенос событий в древнюю эпоху не меняет дела, а, наоборот, сравнение исчезает. Надо читать писателей каждого народа, современников.
Вчера в здешней плохенькой социалистической газете «Свободная мысль» помещены воспоминании о 1 марта 1881 г. Праск. Сем. Ивановской38. Воспоминания не очень интересны, но они меня перенесли как-то в это самое былое время. И прочел я их только из-за того, что знаю П[расковью] С[еменовну]. Как странно сейчас, в каких-то отделенных временем образах вспоминать это прошлое, среду, в которой жил и из которой сейчас почти никого нет в живых. Это не воспоминания, а воссоздание прошлого, в котором, наверно, есть черты и элементы, в нем не бывшие. Прошло 37 лет, я был юношей. Из того круга людей, которые собирались у нас и горячо судили и обсуждали события - кто жив? Кругом умершие. Отец и мать, родные: Л. К. Вульфорт, В. И. Ребиндер, А. А. Кун, А.А. Неелов, Константиновичи, С. А. Короленко, Марковские и знакомые – из которых сейчас вспоминаю, как обычных в это время, А. И. Ниновича, Н. Д. Похитонова – а затем ряд офицеров, товарищей кузенов и кавалеров на обычных в нашей семье вечерах (Монастырский, Дараган, Воронов и т.д.) и ряд дам и барышень...
В день убийства39 приехал Саша Неелов прямо к нам, он был на месте убийства, еще когда был там царь, сейчас, в слезах и в волнении: разговоры семьи не были сочувственны— но я еще сейчас помню, как Саша говорил о жестокости убийства. Вечером были гости и были веселы, мне кажется, некоторые поздравляли друг друга. Но отец был взволнован и задумчив... Как в тумане помню себя. Меня неприятно поражала радость у б и й с т в у, но я согласно всем считал, что это факт положительный. Террористы были мне чужды идейно, благодаря стремлению к убийству, и героизм их поступков мной не чувствовался, хотя в среде нашего дома он встречал и сочувствие, и поддержку. Вскоре появились газеты и прокламации и отражались дни колебании Александра III, которые сильно чувствовались петрогр[адским] обществом.