«Если мысль порождается материей в земных существах, то почему в космических веществах общей жизни миров материя не может порождаться мыслью?»
«Весь органический мир Земли работает над перемещением материалов неорганического мира. В этой общей работе участвует всё живое, переходящее через все три царства природы — растительное, протистов и животных. Громадны результаты работ, происходящих в лабораториях организмов первых двух царств, где перемещение вещества совершается посредством питания бесчисленного множества организмов во время их жизни и разложения после их смерти. Но в особенности деятельное участие принимает в этом перемещении неорганических веществ животный мир, начиная с самых мельчайших микроскопических существ до человека включительно».
Как тут не вспомнить Вернадского, создателя учения о геохимической работе живого вещества! Конечно, нет прямой связи между его научными обобщениями и рассуждениями Евграфа Максимовича. Но ведь зерно прорастает не сразу. Только когда проклюнется росток, можно будет гадать, какими путями было занесено зерно…
Идеи Евграфа Короленко возбуждали воображение его юного друга. А детские впечатления долговечны. Они могут сохраняться неявно. И когда Владимир Вернадский обдумывал строение и активную жизнь земной коры, он бессознательно мог сопоставлять Землю с живым организмом, как некогда в детстве. Художественный образ превращался в научную аналогию.
«Земля растёт и совершенствуется вместе с человеком… — писал Е. М. Короленко. — Море очистится под руками человека. Бесплодные части Азии и Африки затонут, а такие страны, как Италия, выступят из морей, горы понизятся и дадут как бы новые страны, более тёплые и плодородные». «Человек, находясь на Земле, придаёт ей искусственным образом силы, которых она не имеет вследствие одних лишь естественных законов».
Подобные взгляды на разумную перестройку планеты предвосхищают мысли В. И. Вернадского о космической роли человека и сфере разума. Случайно ли это?
Была у Евграфа Максимовича заветная мечта: постичь гармонию Мироздания. Понимая ограниченность рассудка, он обращался к музыке, брался за скрипку.
Мечта его, воплощаясь в жизни, имела не тот результат, к которому он стремился. Играл на скрипке он неплохо. Но его упражнения порядком надоедали окружающим. Чтобы не досаждать им, он уходил в дальнее помещение и там отдавался во власть музыкальной гармонии.
Настраивая скрипку, он думал: «Не так ли происходит в природе? Человек не оставляет её в покое, вмешивается в её жизнь, пытается управлять её процессами. Человек искусственным образом придает Земле те силы и свойства, которых она не имеет вследствие одних лишь естественных законов. Безмерны возможности человека разумного. Он способен осушать морское дно, обнажая плодородные земли, и затоплять бесплодные части Азии и Африки; он, если нужно, выровняет горы и спрямит реки».
Как с улыбкой вспомнит потом Владимир Иванович, появились у Евграфа Максимовича молчаливые слушатели — мышки. Они замирали, поблёскивая глазками и пошевеливая усиками…
Этот неуёмный фантазер и мыслитель вряд ли догадывался, что суждена ему роль сеятеля, бросающего семена в благодатную почву. Его мысли и некоторые афоризмы могли заметно подействовать на Владимира Вернадского, ясно выражая то, что он сам неявно ощущал.
Например: «Трус не может быть нравственным человеком».
Впрочем, верные поучения, советы, мудрые мысли сами по себе не могут сделать человека честнее или умнее. Необходимы эмоциональное подкрепление и жизненные примеры, достойные подражания.
Беседы с дядей и его личность оставили глубокий след в душе Вернадского. Через шесть лет после смерти Е. М. Короленко он вспомнил о нем в своём письме жене: «Мне иногда кажется, что не только за себя, но и за него я должен работать, что не только моя, но и его жизнь останется даром прожитой, если я ничего не сделаю».
…В обиходе принято говорить о «родной кровинушке», «кровном родстве», связывающем ребёнка с родителями. Таковы традиции племенных и родовых отношений, ставшие предрассудками. А при власти денег, капитала всё изменилось радикально. Например, относительно велико число тяжких преступлений именно среди близких родственников.
Разве «голос крови» характерен для зверей? Достаточно вспомнить рассказ Льва Толстого о дружбе льва и собачонки или некоторые труды Чарлза Дарвина, не говоря уже об учёных и популяризаторах, описывающих духовную жизнь животных.
Обезьяна может нежно ухаживать за котёнком; утка — выращивать цыплят, а синица — выкармливать кукушонка, который втрое больше её. А вот медведь убивает и съедает своих медвежат; нередко животные в неволе отказываются кормить своих детёнышей…