– А почему, собственно, вы должны это знать?!
– Я только хотела сказать, что по внешнему виду вас трудно заподозрить в любви к чтению.
– Что ж, не судите о книге по ее обложке. Я, возможно, прочитала куда больше, чем вы. Этим и хороша здешняя работа: находишь сокровища, о которых даже не слышал раньше.
Из хозяйственной сумки послышалось урчание и тихое повизгивание. Шона заглянула в нее.
– Ах, вот кто здесь лает! – сказала Шона. Она явно не узнала Блинки. Это хорошо. Сердце Шелби бешено стучало. Блинки она ни за что на свете не отдала бы.
– Я слишком безответственна, чтобы иметь собаку, – сказала Шона. – Я погрязла в книгах. Они никогда тебя не подведут и не осудят.
Дверь лифта открылась, и Шона кивнула головой:
– Ваш этаж.
– Увидимся, – сказала Шелби.
– Сомневаюсь, – ответила Шона.
Они посмотрели друг на друга и убедились, что ни в чем не похожи.
– Да, верно, – согласилась Шелби.
Оказавшись на втором этаже, она осмотрелась вокруг и обнаружила экземпляр «Ворона» на деревянном столике среди других новинок. Шелби взяла его и уселась между книжных стеллажей. Бен Минк часто делал это в магазине «Бук ревью» в Хантингтоне, где он читал часами, когда был молод и беден. Шелби нравилась обложка «Ворона». Когда она смотрела на нее, ей казалось, что она видит какую-то часть души Джеймса.
Напротив Шелби какой-то мальчишка читал роман в картинках. Он поднял на нее глаза и сказал, кивая в сторону «Ворона»:
– Отличный комикс. У вас хороший вкус. Любите монстров?
– Конечно. Рыбак рыбака видит издалека.
Мальчик улыбнулся:
– Вот почему самые замечательные герои на поверку оказываются негодяями и наоборот.
Шелби покинула уютные интерьеры «Стрэнда», надеясь, что разыщет хоть наполовину столь же хороший книжный магазин в Калифорнии. По дороге домой что-то стало происходить с дыханием Блинки. Шелби присела на скамейку, с опаской заглядывая в сумку. Глаза Блинки были закрыты, он жадно хватал воздух. Шелби позвала его, но песик не ответил. Она ощутила, что ее охватывает волна паники. Шелби не позволяла себе замечать, насколько плохо ее собаке.
Шелби остановила такси и назвала адрес:
– Угол Девятой авеню и тридцать второй улицы. Побыстрее, пожалуйста.
Они направились в жилую часть города. Шелби позвонила Джеймсу и объяснила, где она сейчас. Она сказала ему, что Блинки поправится, но сама не верила в это. Когда они подъехали к ветеринарной клинике, собака почти не двигалась. Шелби подошла прямо к стойке администратора, хотя другие люди с домашними животными ждали своей очереди.
– Мне нужно видеть Харпера, – сказала она. – Дело очень срочное.
– Он занят, – ответила девушка за стойкой, даже не поднимая глаз. У нее были длинные черные волосы. Возможно, именно она была с Харпером, когда Шелби обнаружила его предательство. Эта измена больше не волновала Шелби. Ее заботил только Блинки.
– Скажите, что его спрашивает Шелби, – настаивала она.
– У него другой пациент сразу же после этого.
Шелби развернулась и толкнула дверь. Она помчалась по коридору, ведущему к смотровым кабинетам.
Девушка-администратор последовала за ней:
– Вы не имеете права так себя вести!
На шум вышел охранник Леандро. Увидев Шелби, он помахал ей рукой.
– Вы в порядке? – спросил Леандро. – Давно вас не было видно.
– Моя собака умирает, – сказала Шелби.
Охранник кивнул и отвел ее в смотровой кабинет.
– Я приведу доктора. Не беспокойтесь.
Шелби стояла, рыдая над Блинки, лежащим в хозяйственной сумке. Она не слышала, как рядом с ней оказался Харпер.
– Мне сказали, что ты здесь.
– Вот мой мальчик, Блинки.
Харпер аккуратно извлек собачку из сумки.
– Когда это началось? – спросил Харпер.
– Не знаю. Наверно, сегодня утром. Он не может ходить.
– Он пил? Мочился?
Шелби была в бешенстве на саму себя. Она собиралась поступать в ветеринарную школу и не могла толком ответить ни на один вопрос о своем питомце. Шелби посмотрела на Харпера полными слез глазами.
– Почечная недостаточность, – сказала она.
Харпер положил руку ей на плечо. Его прикосновение было знакомо и утешительно, несмотря на то, что случилось между ними. Характерная черта Харпера: он отвратительно ведет себя с людьми, но любит собак. Именно поэтому Шелби и была здесь.
– Он стар, Шелби. Ему лет четырнадцать, если не больше. Ты же не хочешь, чтобы он страдал.
Они оба знали: когда у собаки отказывают почки, лечения не существует – только жуткая боль, если такая ситуация затягивается.
– Никому не пожелаю страданий.