– Что с тобой, сиротинушка, – что с тобой? Ох, чуял старик, ох, чуял… Доконали тебя, видать, в самое сердце попали, – ох, в самое сердце…
1912 г.
Комментарии
Роман издан был в Кракове в 1912 г., в год окончания его писателем, и в том же году появился в Королевстве Польском (в Российской империи) с многими цензурными купюрами. «Верная река» весьма сочувственно была принята польской общественностью и при жизни автора выдержала четыре издания. Помимо того, она была переведена на иностранные языки, в том числе и на русский.
Перевод выполнен по издаваемому в настоящее время в Польше собранию сочинений писателя (Стефан Жеромский, Сочинения под редакцией Станислава Пигоня, Романы, т. 10, Варшава, 1957).
«Верная река» – это роман о трагедии польского национально-освободительного восстания 1863 г. Польское восстание 1863 г. против русского царизма было последним массовым национально-освободительным восстанием польского народа в XIX веке. Образованное в 1807 г. и занятое русскими войсками в 1813 г., Княжество Варшавское решением Венского Конгресса в 1815 г. было отдано с некоторыми территориальными изъятиями Александру I. Таким образом, значительная часть польских земель оказалась под властью русского царизма, сначала в форме автономного конституционного Королевства Польского (1815–1830 гг.). Восстание 1830 г., поднятое польским народом за свою независимость против все усиливавшегося наступления русского абсолютизма на конституцию и автономию страны, потерпело поражение, и в Королевстве Польском на долгие годы утвердился мрачный режим николаевской реакции.
Общественно-политический подъем, охвативший в конце 50-х годов XIX века всю Россию, включая и Польшу, способствовал в свою очередь оживлению национально-освободительного движения, которое 16 января 1863 г. вылилось в открытое восстание.
Борьба польского народа против царизма за свое освобождение нашла самое живое сочувствие в революционных демократических кругах России. Еще до восстания в этих кругах зрела мысль о сотрудничестве русских и польских демократов в борьбе против их общего врага – царизма. Эту мысль разделяли польские демократы, немалая часть которых была связана и близка идеологически с русской революционной демократией. Горячим сторонником и глашатаем идеи русско-польских революционных связей был А. И. Герцен, который на страницах издаваемого им в эмиграции «Колокола» – в статьях, письмах, воззваниях – призывал русских и польских демократов действовать вместе.
В частях царской армии, расквартированных в Королевстве Польском, была образована офицерская революционная организация; ее душой был штабс-капитан Андрей Потебня. В этой организации состояли офицеры – русские и поляки. Революционные офицеры проводили агитацию среди солдат. В 1862 г. офицерская организация была раскрыта; трое из ее активных участников были казнены, несколько человек осуждены на каторгу, некоторые из лиц, входивших в организацию, вовсе отошли от революционной деятельности.
Поскольку неизбежность восстания становилась все более очевидной, Герцен призывал русских офицеров помогать будущему восстанию, отказываться от участия в подавлении его, идти на любые испытания, но не быть слепым орудием в руках палаческого царизма. Когда восстание разразилось, в его рядах сражалось немалое число русских офицеров и солдат, перешедших на сторону польского народа. Имена Потебни и многих других русских офицеров (Безкишкина, Никифорова, Богданова, Иванцева, Краснопевцева), отдавших свою жизнь за дело свободы, вошли в историю освободительного движения России и Польши.
Польское общество не было единодушным в вопросе о восстании. Значительные круги малосостоятельной шляхты – мелкие землевладельцы, арендаторы и служащие помещичьих имений, равно как и городская интеллигенция, учащаяся молодежь, ремесленники и рабочие – составляли один лагерь (так называемых «красных»). Они выдвигали программу борьбы за независимость, установления демократической Польши, ликвидации феодальных отношений в деревне и наделения крестьян землей. В дни восстания многие из них самоотверженно поднялись на неравную борьбу с намного сильнейшим противником.
Другой лагерь составляли те, кто не желал восстания, в ком оно будило опасения и сомнения. Это главным образом аристократия, богатые помещики, верхушка городской буржуазии (так называемые «белые»). Они отрицательно относились к демократической программе революционно-патриотического лагеря и, после того, как восстание началось, примкнули к нему, чтобы взять руководство в свои руки, чтобы предотвратить его перерастание в социальное массовое движение. Это не исключало, конечно, того, что некоторые выходцы из аристократических кругов были искренними сторонниками борьбы и демократии.