Крики, скрип телег и грохот повозок обрушились на меня и на пару мгновений оглушили. В карете Риа было так тихо, словно та заколдована не пропускать звуки.
— Держи, это твоя лошадь. Ты же умеешь с ними обращаться? Слышал, всех женщин Континента обучают ездить верхом. — Тони сунул мне в руку тонкие кожаные поводья.
В этом он был совершенно прав. С раннего детства все благородные дамы обучаются верховой езде наравне с мужчинами, а если у семьи есть драконы, то становятся и драконьими наездницами. Увы, в нашей семье драконов не было, я только с завистью смотрела на Ребекку и её ледяную драконицу Айс. Зато с лошадьми мне повезло больше — отец владеет лучшими жеребцами Континента.
— Справлюсь. Но откуда?
— Риа расщедрилась на еду и транспорт.
— Кто она вообще? — задала вопрос, который мучил меня всю дорогу.
— Моя старшая сестра. Жена халифа. Та еще интриганка. Нет времени посвящать тебя в эти мелочи, нам туда.
Я послушно повела пофыркивающую лошадь следом за Тони до тех пор, пока мы не свернули в неприметный, но достаточно широкий проулок. Не знаю, что именно навело меня на нехорошие мысли: покосившаяся вывеска “Кошечки мадам Пин” или зевающая в дверях обшарпанного дома женщина в таком откровенном костюме, что по всем законам её должны были повесить. Платье по моде континента подчеркивало тонкую талию, но плечи были оголены, а грудь приподнята так, что вдохни она чуть глубже и та просто вывалится на всеобщее обозрение. Перепачканный грязью некогда кремовый подол был порван в двух местах будто специально, чтобы оголить худые как спички ноги.
— Друг Анни, скажи, как тебе эта крошка? — гоготнул Гек.
Крошка откликнулась раньше меня:
— Господа, мы закрываемся, но если пожелаете, таким красавчикам я организую все по высшему разряду. А для вашего друга, — она подошла ко мне и небрежно тронула ворот рубашки, — у нас есть отличные мальчики.
Я испуганно отпрянула, боясь, что меня раскрыли. Но нет, судя по грянувшему в переулке хохоту меня просто приняли за мужчину, который не любит женщин.
— Анни, да эта крошка видит тебя насквозь, — первым отсмеялся блондин и повернулся к незнакомке. — Я готов на все, детка, если здесь найдется кто-то, кто накормит моего скакуна после тяжелой дороги.
Меня откровенно передернуло от сальности фразы, от грязи и всего окружающего. Это было по-настоящему мерзко.
Глянула на Тони, чтобы хоть как-то отвлечься и с удивлением обнаружила, что он стоит всего в шаге от меня. В отличие от Гека, этот мужчина был совершенно серьезен и слегка напряжен.
Поймав мой взгляд, он ободряюще улыбнулся и шепнул:
— Анни, если не хочешь с нами, жди у коновязи. Я не дам этому скакуну разгуляться, у нас другие планы.
Признаюсь честно, я малодушно обрадовалась этой возможности. А ведь он мог потащить меня с собой, не обращая внимания на мои чувства, и заставить смотреть на то, как используют женщин. Невольно я вновь прониклась к Тони благодарностью.
— Спасибо, — тихо шепнула в ответ и отступила на два шага, чтобы наш контакт не показался работнице борделя слишком тесным.
— Тони, ты идешь или останешься с нашим хорошим мальчиком? — крикнул Гек. Обнимая девку за талию, он так увлеченно смотрел на её грудь, что удивительно, как вообще о друге вспомнил и зачем.
Вот кому эта миссия полностью по вкусу. Никогда не сомневалась, что этот блондин совершенно не дружит с моралью, как и с нормами этикета.
Проводив взглядом Тони, я со странной для себя радостью отметила, что он никакого восторга от визита в бордель и созерцания прелестей незнакомки не проявил. Сама не знаю, почему меня это успокоило. Возможно, мне просто нужен единомышленник.
Проулок даже солнечным утром казался темным, будто именно сюда прятался сумрак, ожидая своего часа. Я зябко поежилась и оглянулась. Никого. Но внезапно возникшее ощущение, что на меня смотрят, не проходило.
— Кто здесь? Выходи! — крикнула в полумрак и коснулась рукой холодного эфеса меча. Я не умею биться на халифатской стали, но защитить себя хоть как-то смогу.
— Спокойно, господин. Это я, Донни. Просто Донни, — из темноты вышел нескладный худощавый мальчишка лет одиннадцати. Опрятно одетый, он все равно казался уставшим и сонным. — Хотел спросить, не надо ли вам коней почистить. Всего три ашхрама.