Наконец автомобиль, прилично потрясшись перед этим по ухабистой дороге, остановился. Фронт вылез сам, а затем вытащил за шиворот меня. Ноги мои за время езды успели одеревенеть, и, когда их потревожили, я непроизвольно застонал.
- Спокойно, фрайер, - бандит поднял меня за шкирку и все-таки поставил на них. - Думал, шутки с тобой шутят? Это тебе не детей в подъезде мучить. Не повезло тебе, лох, - неожиданно даже как-то сочувственно произнес он. - Не должен был ты меня засечь вчера. А коли засек, так не должен был выжить. Благодари вторую "гориллу" этого стебанутого - массовую мокроту устраивать уже не было времени. Влетело, однако, мне из-за тебя, мужик, - вздохнул он. - Зато сегодня повезло. Сейчас хозяин с тобой потолкует, я реабилитируюсь, и...
Что кроется за этим "и" объяснять мне было не надо. Неожиданно Фронт насторожился.
- Стой здесь, - он толкнул меня на какую-то непонятную кучу. Я упал и огляделся.
Мы находились на территории какого-то загородного домика, если хотите - большой дачи. Фронт с пистолетом в руке уже поднимался на крыльцо здания, сделанного под большую деревенскую избу. Куча, на которой я полулежал, на самом деле оказалась поленницей. Со стороны машины, на которой меня привезли сюда, - какой-то иномарки - ко мне приближался незнакомый субъект, также с пистолетом в руке, по всей видимости - шофер.
Фронт скрылся в доме. Водитель тоже двинулся туда, лишь изредка поглядывая в мою сторону, видимо, справедливо рассудив, что далеко я в таком состоянии все равно не убегу. В этот момент ноги мои отошли до такой степени, что я почувствовал "живую" боль в ступнях.
Взглянув вниз, я обнаружил, что совершенно бос. Естественно, было бы наивно думать, что меня, прежде чем увезти на заклание, еще и обуют, но я все равно почему-то здорово обиделся на Фронта. До такой степени, что позволил себе пошевелиться и поискать глазами что-нибудь, что необходимо любому инвалиду, - например, палочку.
Палочек было навалом. Кто-то, заготавливавший дрова, видимо, притомился и оставил неразделанными множество суков различного размера и толщины. Я осторожно поднял трехметровый кол, кося взглядом в сторону шофера.
"Пуля - дура, кол - молодец" - любил говаривать дядя Вася. Однажды, дежурный по части застал его пьяного в дым вечером на строевом плацу. Капитан, вооружившись стволом молодого деревца, пытался сбить с ног солдата, который был изображен на металлическом щите под надписью "Встав в строй, оправься". "Честь, собака, не отдает" - оправдывался инструктор.
Из "избы" раздались страшные ругательства. Водитель резко ускорил темп. Я помчался за ним с максимально возможной скоростью. Ноги слушались не очень хорошо, но особенно против моего передвижения не возражали.
В тот момент, когда шофер достиг крыльца, я с размаху ударил его сзади колом по голове. Он потерял равновесие, развернулся ко мне боком и инстинктивно нажал на курок. Раздался выстрел. Я врезал стрелку колом по переносице и переключил все свое внимание на вход в дом.
Долго ждать не пришлось. Через мгновение оттуда показался Фронт. На его лице было написано безграничное удивление, смешанное с ужасом. Он ошалело посмотрел на лежавшего шофера. В этот момент я ударил и его.
Но этот бандюга был стреляным воробьем. Кол лишь скользнул по его руке, но к счастью задел пистолет и вырвал его. При этом опять раздался выстрел - видимо, палец лежал на спусковом крючке, - но пуля ушла в небо.
Фронт был уже сбоку от крыльца. Его правая рука стала опускаться куда-то вниз, к голени, и он начал приседать, не сводя при этом с меня глаз. Я догадался, что там у него спрятано еще какое-то оружие, и круговым движением палки подсек ему ноги.
Он среагировал и подпрыгнул. Я, продолжая поворачиваться вместе с колом, перенес центр тяжести на стоявшую у меня впереди и вроде бы отошедшую за ночь левую ногу, а правой совершил прыжок вперед, в результате чего после поворота на сто восемьдесят градусов оказался на шаг ближе к сопернику. Удар другим, менее толстым концом сука, завершивший эту мою довольно хилую "вертушку", пришелся Фронту по шее.
Тем не менее этого вполне хватило для того, чтобы бандит упал. Но и находясь в горизонтальном положении, он не оставил своих попыток дотянуться рукой до голени. Мне быстро надоели такие его однообразные движения, а потому, скрепя сердце, пришлось презреть все джентльменские заповеди и ударить лежащего оппонента острым концом своего оружия в живот. Несколько раз, пока все его видимые потуги на сопротивление окончательно не сошли на нет. Но не обольщаясь достигнутым результатом, я так же как и шоферу на всякий случай врезал ему еще и по носу.