Он обучал нас драться, стрелять и выбивать из пленных ценную информацию, подкрепляя показанное примерами из своей собственной боевой эпопеи. А сам инструктор делать все эти вещи умел очень хорошо. Причем, чем крепче он был нагружен, тем лучше у него это получалось. Если бы удалось разбудить его среди ночи, показать человек пять противников, дать пистолет и втолковать, где находится мишень, то он сначала всех изувечил бы, затем выпустил всю обойму в десятку, выпил рюмочку и снова улегся спать, так толком и не поняв, что же все-таки произошло.
Дядя Вася в таких случаях, вероятно, работал "на рефлексах". У меня таковые, конечно же, наработаны не были, но то, что надо защищаться, я сообразил сразу. Вскочив, я схватил валявшийся рядом стул и встал сбоку от двери, прижавшись к стене, чтобы не попасть под пулю.
Через несколько секунд в комнату влетел человек и внезапно остановился в положении спиной ко мне. Я опустил стул ему на голову. Он хрюкнул и обернулся. Под серый пиджак у него была одета белая рубаха с желтым в синюю полосочку галстуком.
Все это я успел заметить, пока он бил меня кулаком в горло. Падая, я также успел взглянуть на то, перед чем этот парень так резко тормознул. Это были две человеческие фигуры, лежавшие на полу лицом вниз. Лужи крови под их головами на моих глазах увеличивались в размерах.
Вряд ли я смог бы проглотить что-нибудь тверже воды. Да мне никто ничего, кроме нее, и не предлагал. Я сидел на стуле в кабинете директора стадиона. В хозяйском кресле уютно устроился старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Валерий Овчинников - здоровенный брюнет лет тридцати трех - тридцати четырех. Наша с ним беседа продолжалась уже почти час.
- Так ты по-прежнему настаиваешь, что всего лишь собирался взять у Платонова интервью? - в очередной раз спросил меня Валера.
Я знал Валеру, но не очень хорошо, так, через Потайчука, да еще пару раз мы случайно встречались на улице, но дальше кивков дело не шло.
- Да, - прохрипел я. - Перестань меня мучить, я уже рассказал все, что знаю.
Овчинников покачал головой.
- Телохранитель застал тебя с двумя свеженькими трупами - самого певца и второго охранника. У обоих перерезано горло. Бритва лежала рядом. Как он утверждает, самого его ты ударил стулом по голове. Мужика, который якобы целился в тебя из пистолета, он не видел.
- Ну и что. Тот вполне мог убежать через склад, сразу же, как увидел, что в его сторону идут люди.
- Мы это проверим, - пообещал он.
Опер ушел. Битый час я сидел в этом кабинете в обществе вооруженного милицейского сержанта. Наконец, около полуночи Овчинников вернулся, но уже не один. Вместе с ним в комнату вошел высокий худой субъект с водянистыми глазами и реденькой шевелюрой.
- Следователь прокуратуры Зайцев, - представил его мне майор и сделал охраннику знак выйти. После этого он сел, закурил и продолжил разговор.
- Вот какая ситуация, Алексей. Мужика твоего омоновец, дежуривший на этом участке не видел. Как и тебя, кстати.
- Конечно, никого он не видел, - взорвался я. - И видеть не мог. Он же сначала за парочкой, занимавшейся любовью, подглядывал, а потом за ними же и гонялся. Не сомневаюсь, что и после этого дело он себе нашел быстро там вон женский сортир рядом.
- Клеветой на органы занимаетесь, гражданин Соколов, - неожиданно заметил следователь, пристраиваясь на стуле, стоявшем сбоку от стола.
Я удивленно посмотрел на него. Откуда этот тип взялся? Из мрачного прошлого, что ли?
- Спокойно, Леша, не нервничай, - Валера стал перебирать содержимое моих карманов, разложенное на столе. На том же столе лежали вещи, найденные у убитых.
- Здесь вот какая петрушка получается, - продолжил он после некоторого молчания. - В соседней комнате нашли труп милиционера, который дежурил в этом крыле, тоже с перерезанным горлом. А вот этого мы не любим. Особенно начальство наше не любит. Кроме того... Убит известный певец, любимец молодежи. Народ гневно потребует найти преступника. Не в наших интересах тянуть дело. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Я понимал.
- А отпечатки на бритве?
- Их нет, - развел руками опер. - Правда нет.
- А мотивы? - взвился я. - Какие у меня мотивы?
- Мотивы, - полувопросительно-полуутвердительно протянул майор. Моти-и-ивы, - он взял пакетик из кучки вещественных доказательств, найденных в карманах убитых, раскрыл его и понюхал. - "Дурь", - он медленно закрыл пакетик и кинул его обратно на стол, но уже в коллекцию вещей, принадлежавших мне. - "Дурь". Ты - бабник, об этом известно всем. Приревновал очередную подружку к эстрадной звезде, обкурился с горя и замочил его. Проник же сюда так, как и говоришь - окурки в сарае это подтверждают. А интервью - предлог.