Проиграв в споре за право запуска первого спутника для Соединенных Штатов, сухопутные войска выиграли утешительный приз министерства обороны.
В июле 1955 года группа фон Брауна предложила разработать баллистическую ракету средней дальности (БРСД) с радиусом действия 2400 км, которая могла бы доставлять груз весом 1 т. Предлагалось назвать ее «Юпитер». Хотя в течение нескольких лет военно-воздушные силы уже финансировали разработку межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) «Атлас», ее успешное развертывание еще не было гарантировано, и разработка снаряда с меньшей дальностью группой, уже показавшей свои возможности, выглядело благоразумным. Министерство обороны одобрило программу разработки новой системы, которая могла бы управляться как с земли в сухопутных войсках, так и с палубы корабля на флоте. Для подстраховки министерство одобрило также программу военно-воздушных сил по разработке БРСД «Тор».
Одновременно с получением нового задания Редстоунский арсенал был реорганизован, и группа фон Брауна получила новое, более престижное название. Первого февраля 1956 года в Редстоуне было образовано Управление баллистических ракет сухопутных войск (УБРСВ) под командованием бригадного генерала Джона Медариса. Вернер фон Браун стал директором отдела конструкторских работ УБРСВ и подчинялся теперь Медарису. Бригадный генерал Хольджер Тофтой, который привез фон Брауна в Соединенные Штаты и был все эти годы его руководителем, сохранил командование оставшейся частью Редстоуна, получившей название Управление ракет и управляемых снарядов сухопутных войск.
Хотя первый этап гонки за место в космосе выиграл флот, Вернер фон Браун и его команда не прекратили борьбу. Фон Браун добился важного успеха в июле 1956 года, когда после нескольких лет переговоров ему удалось пригласить в Хантсвилл Германа Оберта. Оберт, один из первых теоретиков космических полетов, был все еще щедр на идеи.
Построенный фон Брауном и его группой «Юпитер» был совершенно новой ракетой с дальностью полета почти 3200 км. Ее длина составляла 18,3 м, диаметр был 2,7 м, а вес составлял около 50 т. Двигатель ракеты развивал тягу 60 т. Для испытания компонентов своей новой ракеты фон Браун и его группа планировали использовать старый надежный «Редстоун». Крайне важным для конструкции «Юпитера» был нос, направленный прямо на цель и не сгоравший при входе в атмосферу. Внешняя поверхность ракеты изготавливалась из абляционного материала, который, сгорая, уносил тепло. Для проверки этой концепции фон Браун решил построить дюжину испытательных ракет, названных «Юпитер С».
«Юпитер С» был мало похож на «Юпитер». Он состоял из усовершенствованной ракеты «Редстоун» в качестве первой ступени и последующих ступеней, сделанных из блоков одинаковых твердотопливных ракет. Вторая ступень имела блок из 11 ракет, а третья являлась блоком из трех ракет, помещенных внутрь кольца, образованного ракетами второй ступени. Поверх находилась четвертая ступень — уменьшенная версия носового конуса «Юпитера».
По своей концепции «Юпитер С» был той же ракетой, которую фон Браун предлагал для проекта «Орбитер». Это сходство не ускользнуло от Пентагона. Перед первым запланированным запуском «Юпитера С» бригадному генералу Медарису было приказано лично проверить четвертую ступень, чтобы удостовериться, что в ней нет ракетного топлива. Пентагон не мог позволить фон Брауну и его команде запустить в космос спутник, а потом принести свои извинения.
Первый «Юпитер С» взлетел с мыса Канаверал 20 сентября 1956 года, подняв груз на высоту 1091 км и преодолев расстояние 5440 км. Носовой конус не нашли, но рекорд высоты и дальности держался два года. Программа «Юпитер С» выполнила поставленные задачи уже после запуска трех из запланированных 12 ракет. Остальные ракеты находились на различных стадиях сборки, и бригадный генерал Медарис приказал поместить все компоненты в хранилище. Две ракеты поддерживались в состоянии, близком к готовности, на случай срочной в них необходимости.
Вскоре после первого успешного полета «Юпитера С» министр обороны Чарльз Уилсон решил покончить с междоусобными сражениями своих подчиненных за первенство в создании ракет и, как следствие, за выход в космос. Дублирование программ стоило слишком дорого. Уилсон издал директиву, которая ограничивала область ракетных разработок сухопутных войск ракетами с дальностью не более 320 км. Военно-воздушные силы и военно-морской флот были ответственны за ракеты с большей дальностью — БРСД и МБР.
Военно-воздушные силы, которые разрабатывали свою собственную БРСД «Тор», не очень нуждались в ракете «Юпитер» сухопутных войск. Тем не менее группа фон Брауна завершила разработку «Юпитера» и передала его ВВС для развертывания.
Было развернуто две эскадрильи, по 30 ракет в каждой, одна — в Италии, а вторая — в Восточной Турции.
ВВС послали ракеты с глаз долой и забыли о них, но Советский Союз не мог не видеть, что эти ракеты доставали до его союзников на западе, до Ташкента на Востоке и до Баренцева моря на севере. Сталинград, Москва и даже Ленинград были в пределах их досягаемости.
В соответствии с планом, когда ракеты «Юпитер» были переданы ВВС, сухопутные войска, их управление баллистических ракет и Вернер фон Браун были официально отстранены от космических исследований.
9
Советский Главный конструктор и спутник
Я предполагаю, что, когда мы, наконец, доберемся до Луны, нам придется пройти через русскую таможню.
У каждого героя большой драмы должен быть двойник, в сравнении с которым более ярко проявляются его качества. Был такой двойник и у Вернера фон Брауна. Это был человек, который тоже мечтал о постройке ракетных космических кораблей, который проектировал космические ракеты для своей страны и которому помогали в работе немецкие ракетчики, изучившие свое ремесло на службе Третьему рейху. Это была таинственная личность, никому не известная ни в стране, ни за ее пределами. Когда о нем впервые заговорили после запуска первого искусственного спутника Земли, он был известен лишь как Главный конструктор.
В коммунистическом Советском Союзе личность имела ценность лишь в той мере, в какой она вносила вклад в общее дело. Талант, если ему позволено было себя выразить, растворялся в целом как достижение советского народа. Так было, по крайней мере, в теории. Можно сравнить вклад Главного конструктора, который задумал советскую космическую программу и руководил ею, со вкладом Вернера фон Брауна в космическую программу Соединенных Штатов. Этим Главным конструктором был Сергей Павлович Королев.
Задолго до того, как Вернер фон Браун и Сергей Королев сделали космический полет реальностью, и даже до того, как Роберт Годдард и Герман Оберт создали ракеты на жидком топливе и указали путь к звездам, родившийся в Польше русский, Константин Эдуардович Циолковский (1857–1935), заложил основы для космического полета.
Циолковский был школьным учителем математики и физики. В 1883 году он задумался над вопросом, как можно передвигаться в космосе, а через двадцать лет изложил результаты своих размышлений в статье «Исследование мировых пространств ракетными приборами», которую опубликовал в русском журнале «Научное обозрение». В последующих работах он предложил концепцию многоступенчатой ракеты и ракетного двигателя на топливе из жидкого водорода и жидкого кислорода. К сожалению, из-за недостатка средств Циолковский не мог построить ракету. Все его теоретические исследования и предложения были опубликованы на русском языке. Они не переводились и были недоступны за пределами его родной страны. Их никто не читал, кроме других русских, более молодых, таких, как Сергей Королев.
По фотографиям Королева можно судить, что он был плотного телосложения, мускулистым, но не тучным и, несмотря на массивность, подвижным. У него были зачесанные назад темные волосы и округлое лицо с резкими чертами. Можно было найти в нем поверхностное сходство с Вернером фон Брауном, бывшим лишь пятью годами моложе. Те, кто знал его, использовали для характеристики слова, приложимые и к фон Брауну: блестящий, энергичный, вспыльчивый. Как и у фон Брауна, у него в прошлом было то, о чем он не любил говорить: у Королева был свой лагерный опыт.