Утром во вторник 22 июля Советский Союз двусмысленно заявляет, что «Луна-15» достигла поверхности Луны и ее полет завершен.
Ранним утром 24 июля командный модуль «Аполлона-11» опустился в Тихом океане примерно в 1520 км на юго-запад от Гавайских островов, недалеко от места, где его ждал авианосец «Хорнет». На борту авианосца находился президент Соединенных Штатов, прибывший туда, чтобы поприветствовать астронавтов.
Астронавты приглашали президента Никсона пообедать с ними в Космическом центре имени Джона Кеннеди накануне полета, но у того появились симптомы простуды, и он благоразумно отклонил приглашение. Если бы кто-то из астронавтов чихнул во время полета на Луну, сразу было бы ясно, кто виноват. Однако президент, как почти каждый на земле, поддался всеобщему возбуждению, связанному с высадкой на Луну, и почти наполовину обогнул Землю, чтобы поприветствовать астронавтов на борту «Хорнета».
В НАСА некоторые выражали беспокойство, что астронавты могут занести с Луны микробов, которые вызовут на Земле лунную эпидемию. Когда астронавты поднялись на борт «Хорнета», их провели к установленному на палубе специально оборудованному алюминиевому трейлеру, в котором они должны были провести 18 дней в изоляции. Примерно 40 минут заняло взятие у них проб и мытье под душем, прежде чем они увидели президента через окно карантинного трейлера. Похвалы президента не знали границ. Он сказал: «Нил, Базз и Майк, я хочу вам сказать, что считаю себя самым счастливым человеком на свете, и я говорю это не только потому, что я имею честь быть президентом Соединенных Штатов, но в особенности потому, что мне предоставлена честь приветствовать вас на Земле от имени столь многих людей».
Никсон пригласил астронавтов с женами на торжественный обед после окончания карантина. Поддавшись всеобщему возбуждению и находясь в свете телекамер, он никак не мог распрощаться и не давал почти никому вставить слово.
Обычно хладнокровно наблюдавший за событиями, здесь президент не смог удержаться от гипербол. «Это величайшая неделя в истории со времени творения, потому что в результате того, что произошло за эту неделю, мир бесконечно расширился, и еще никогда он не был так тесно сплочен».
Успех полета «Аполлона-11» привел к нескольким превращениям, в которых можно усмотреть историческую иронию. Вместо фон Брауна и инженеров подлинными исследователями космоса предстали три астронавта, а Ричард Никсон занял место Джона Кеннеди в качестве покровителя космических исследований. К сожалению, слава и восхищение продлились недолго.
После успешного возвращения на Землю члены экипажа «Аполлона-11» превратились в национальное сокровище. Их берегли, лелеяли и использовали для создания положительного образа НАСА и США. Правительство никогда не позволило бы им совершить полет более рискованный, чем полет на авиалайнере. Не имея возможности остаться пилотами, они в конце концов ушли из космической программы. Восхищение Ричарда Никсона не привело к финансовой поддержке последующих космических проектов.
После успеха «Аполлона-11» общественный интерес к программе высадки человека на Луну снизился. Цель, поставленная Джоном Кеннеди, была достигнута. Люди прошли по Луне, собрали лунные камни и благополучно вернулись домой. В последующие два с половиной года было совершено еще 6 полетов к Луне, и, за исключением прерванного полета «Аполлона-13», все они были выполнены в соответствии с планом, имели место лишь минимальные случайные отклонения. Полет «Аполлона-11» стал для прессы и телевидения событием века. Последующие полеты выглядели лишь как повторный показ.
Когда командный модуль «Аполлона-11» вернулся на Землю, Вернер фон Браун был дома в Хантсвилле. Известие об успехе, а это был успех Хантсвилла, где была задумана ракета «Сатурн-5», вызвало всеобщее ликование, и горожане пронесли фон Брауна по улицам города на руках. Через два дня фон Браун праздновал высадку на Луну вместе со всеми сотрудниками Центра космических полетов имени Дж. Маршалла на послеполуденном пикнике. В тот же вечер он участвовал в банкете, устроенном в честь этого события городскими властями Хантсвилла.
Президент Никсон планировал провести торжества в Белом доме 7 августа и собирался пригласить ведущих участников программы «Аполлон», включая и фон Брауна. Однако прежде чем разослать приглашения, помощник Никсона по внутренним делам Джон Эрлихман попросил ФБР проверить фон Брауна. Вскоре он получил письмо от директора ФБР Эдгара Гувера, в котором говорилось: «Хотя расследования дали результаты в общем благоприятные для доктора фон Брауна, и показали, что он является антикоммунистом, была получена информация, что он вступил в СС, получив чин лейтенанта, и стал членом Национал-социалистической партии в 1939 году». После 24 лет работы на правительство и 14 лет, проведенных в качестве гражданина США, после руководства созданием ракет, которые привели к триумфу страны в космосе, ему все еще не верили.
Президент Никсон устроил празднование в среду 13 августа 1969 года, после того как астронавты вышли из карантина. День начался с парада на Бродвее в Нью-Йорке, затем был автомобильный парад и ралли в Чикаго, а кульминацией праздника стал обед, который президент дал в Лос-Анджелесе. Обед в отеле «Сэнчери плаза» был показан по телевидению, так что каждый американец мог присоединиться к президенту Никсону и его 1440 гостям, среди которых были доктор и миссис Вернер фон Браун из Хантсвилла, штат Алабама.
17
Челнок, космическая станция и упадок НАСА
Должны быть новые полеты. Мы должны использовать построенные для программы «Аполлон» ракеты «Сатурн», корабль «Аполлон» и пусковой комплекс снова и снова, чтобы получить полную отдачу от наших вложений. Сделать остановку на Луне на одну ночь и больше не лететь туда было бы так же бессмысленно, как построить локомотив и трансконтинентальную железную дорогу и потом совершить единственную поездку из Нью-Йорка в Лос-Анджелес.
1969 год должен был стать счастливым для фон Брауна, ведь это был год, когда вместе с высадкой человека на Луне наиболее полно осуществилась его мечта об исследовании космоса. Открывались новые перспективы для космических полетов, но призраки прошлого преследовали фон Брауна.
Неприятности начались для него в начале 1969 года, когда прокуратура Западной Германии, расследуя заявления о военных преступлениях, совершенных в концлагере «Дора», попросила его о встрече. Хотя фон Браун не получил прямых указаний встретиться со следователями, но, будучи служащим федерального правительства, он не мог отказать правительственным органам союзного государства.
Информация, которую он сообщил западногерманским следователям, по-прежнему состояла в отрицании участия в жестокостях или осведомленности о них, как и его показания 1947 года на суде, рассматривавшем дело о военных преступлениях в «Доре» и Нордхаузене. «Я никогда не видел ни мертвых, ни жестокого обращения, ни убийств», — сказал фон Браун. Относительно имевшихся в архивах Пенемюнде сообщений об актах саботажа, совершенных узниками, он сказал: «Этого я не помню». Расследование было неприятным, но в нем не было ничего нового. Фон Браун отвечал на подобные вопросы в своих показаниях в 1947 году и в ответах на обвинения во французской прессе в 1965 и 1966 годах и избежал серьезных неприятностей, заявив о своей недостаточной информированности и осудив преступления. Тем не менее все это несколько подпортило предстоящий запуск «Аполлона-11».
Приблизительно во время запуска генерал-майор в отставке Джулиус Клайн задал фон Брауну вопрос об обвинениях, выдвинутых против него журналистом Дрю Пирсоном, занимавшимся раскапыванием грязных историй. Примерно за двадцать лет до того Пирсон утверждал, что фон Браун был членом СС, но очень немногие обратили на это внимание или помнили об этом. Однако фон Брауна, похоже, потрясло частное расследование генерал-майора Клайна. Впервые за десятилетия кто-то поднял этот вопрос. «Это правда, что я входил в состав гитлеровских элитных войск СС. Журналист был прав, — писал он. — Я был бы очень признателен, если бы вы сохранили эту информацию в тайне, так как ее разглашение повредило бы моей работе в НАСА». Клайн, внявший, по-видимому, просьбе фон Брауна, больше не поднимал этот вопрос.