После благополучного возвращения корабля «Аполлон-11» на Землю президент Никсон собирался дать в Белом доме обед в честь этого события и пригласить на него Вернера фон Брауна. Несмотря на годы его работы для правительства и на проверки благонадежности, которые он прошел в связи со своей работой, люди Никсона потребовали от ФБР провести проверку ученого, прежде чем он будет приглашен.
Фон Браун мог не знать о проверке, устроенной Белым домом, но он не мог не заметить направленной против него демонстрации протеста, состоявшейся через 6 недель в Уилмингтоне, штат Делавэр. Клуб «Голден слиппер сквер», по преимуществу еврейская организация, пригласила фон Брауна вместе с другими сотрудниками НАСА на банкет, состоявшийся 16 сентября. Их встретила группа, называвшая себя «Выжившие Уилмингтона». Это были евреи, бывшие узники концлагерей, которые не собирались забывать прошлое. Около 25 пикетчиков собрались возле клуба с плакатами, напоминавшими о нацистском прошлом фон Брауна. Демонстранты растоптали нацистский флаг и мирно разошлись.
В конце января 1969 года Корнелиус Райан, редактировавший серию статей в журнале «Кольерс», в которых фон Браун семнадцать лет назад представил свои планы космических полетов, написал своему старому другу и коллеге. «Кольерс» уже давно стал жертвой конкурентной борьбы среди журналов, но Райан теперь работал в «Ридерс дайджест». Полеты «Аполлона» должны были доставить астронавтов на Луну и благополучно возвратить их на Землю, но что последует за программой «Аполлон»? Райан попросил фон Брауна написать статью, представляющую его концепцию будущей космической программы Соединенных Штатов. Фон Браун не мог упустить случай еще раз оказаться пророком.
Фон Браун, написав статью, несколько раз перерабатывал ее в начале октября 1969 года после полета «Аполлона-11». Он определил широкую и далеко идущую программу, включавшую завершение исследования Луны с помощью корабля «Аполлон», посылку роботов для взятия проб на планетах, запуск спутников для связи и для наблюдения за земной поверхностью, космический корабль многократного использования, станции на околоземной орбите и экспедицию человека на Марс. Фон Браун благоразумно не указывал временных сроков или затрат, необходимых для выполнения этих программ. Он закончил статью, проведя параллель между НАСА и португальским принцем Генрихом Мореплавателем (1394–1460). Генрих обессмертил свое имя, создав обсерваторию и первую школу навигаторов в Европе. Он также внес вклад в развитие кораблестроения и исследование западного побережья Африки. После его смерти исследования были продолжены и привели к открытию мыса Доброй Надежды, Индийского океана и нового торгового пути на восток.
Фон Браун завершил рукопись своей статьи словами:
Генриху Мореплавателю пришлось бы туго, если бы его попросили дать рациональное объяснение своим действиям или предсказать, как окупится его программа исследований. Он совершил акт веры, и мир стал богаче и краше благодаря ему. Исследование космоса — это вызов нашего времени. Если мы поверим в него и продолжим его, мы будем вознаграждены.
Похоже, что фон Браун видел себя современным Генрихом Мореплавателем, хотя публично он отдал эту роль НАСА.
В конце 1970 года у Райана был окончательный вариант рукописи, который он представил для одобрения редактору. Прочитав рукопись, главный редактор принял решение не печатать статью, почувствовав, что она не соответствует настроению и интересам читателей. Райан ответил запиской, которая показывала его собственные опасения. Он писал: «Как ни цинично это может выглядеть, но общее настроение в нашей стране не очень благоприятствует большим расходам на космическую программу. Фон Браун, что бы он ни говорил, хотел бы продолжать тратить деньги, как пьяный моряк, ведь, в конце концов, космос и его исследование — это то, чему он посвятил жизнь». Райан заканчивал записку своему боссу обещанием пригласить фон Брауна в один из лучших ресторанов Нью-Йорка, «заглянуть в его голубые тевтонские глаза, вложить в его руку стакан с выпивкой» и как можно мягче объяснить, что «Ридерс дайджест» не напечатает его новый космический план.
Тринадцатого февраля 1969 года одним из первых действий Ричарда Никсона в качестве президента стало учреждение Специальной комиссии по космосу, которая должна была определить долговременные цели в исследовании космоса и одобрить последовательную долгосрочную космическую программу. Следуя традиции, хотя и недавно установленной, он назначил вице-президента Спиро Агню главой группы, в которую вошли новый администратор НАСА Томас Пейн, советник президента по науке Ли Дюбридж и министр ВВС Роберт Симанс. От комиссии нельзя было ожидать слишком много, поскольку, по словам Томаса Пейна об Агню, «его интерес к программе заключался в основном в игре в гольф с астронавтами». Тем не менее под руководством Агню комиссия выполнила свою задачу. В день, когда «Аполлон-11» отправился к Луне, Агню, говоря от имени комиссии, определил в качестве новой цели страны высадку человека на Марс до 2000 года. Предложение Агню было эхом призыва Кеннеди совершить посадку на Луну до конца десятилетия. В сентябре 1969 года Специальная комиссия по космосу предложила три возможных варианта будущей космической программы Соединенных Штатов:
• Программа с затратами 8–10 миллиардов долларов в год, включающая экспедицию людей на Марс, космическую станцию на селеноцентрической орбите и станцию на околоземной орбите с персоналом 50 человек, обслуживаемую паромом многоразового использования, или космическим челноком.
• Промежуточная программа, обходящаяся меньше чем в 8 миллиардов долларов в год, включающая экспедицию на Марс.
• Относительно скромная программа с бюджетом от 4 до 5,7 миллиарда долларов в год, в которую входят космическая станция на околоземной орбите и космический челнок, связывающий ее с Землей.
Для сравнения следует напомнить, что давняя программа «Меркурий» обошлась в 392 миллиона долларов, последующая программа «Джемини» стоила 1,6 миллиарда долларов, а весь бюджет программы «Аполлон» составил 24 миллиарда долларов. Самый дорогой вариант программы обошелся бы в 8–10 миллиардов в год, что было не намного больше 6,8 миллиарда, которые НАСА и другие ведомства расходовали на космические программы в 1964 году, когда работы по программе «Аполлон» велись наиболее активно. (Критики, однако, подчеркивали, что «Аполлон» обошелся в 120 долларов каждому жителю Соединенных Штатов, включая детей, хотя затраты и были растянуты на десятилетия.)
Вернер фон Браун должен был быть доволен: Специальная комиссия по космосу рекомендовала следовать программе исследования космоса, которую он впервые изложил в статьях, напечатанных в журнале «Кольерс». После объявления этих рекомендаций будущее космических исследований стало выглядеть более светлым. Программа была представлена президенту его собственным вице-президентом. Что могло помешать?
Ракетно-космический центр Алабамы, позднее переименованный в Ракетно-космический центр Соединенных Штатов, открылся в 1970 году в значительной степени благодаря пропаганде фон Брауна и его помощи в приобретении экспонатов для выставки. Ракеты, которые уже находились в Центре космических полетов имени Дж. Маршалла и в Редстоунском арсенале, были просто перевезены на соседний участок, ставший Ракетно-космическим центром. Фон Браун хотел, чтобы центральным экспонатом выставки стал корабль «Сатурн-5/Аполлон». Различные компоненты и ступени корабля были рассеяны по стране, и фон Браун придумал, как собрать их вместе. Он объявил, что компоненты необходимы для обучения персонала их транспортировке по суше. Учебный маршрут составлял дистанцию в 3 км от Центра космических полетов имени Дж. Маршалла до Ракетно-космического центра. Тренировочная программа была завершена, как только компоненты корабля «Сатурн-5/Аполлон» были доставлены в Ракетно-космический центр, который согласился хранить их, не взимая за это плату с НАСА.