Британцы сделали первую попытку запустить «Фау-2» из Куксхафена 2 октября 1945 года, но из-за проблем с зажиганием ракета не взлетела. На следующий день, 3 октября, вторая попытка увенчалась ошеломляющим успехом: ракета с ревом продолжала полет 4 минуты 50 секунд и упала на землю на 0,8 км влево и 1,6 км не долетев до цели. В этот же день конструктор ракеты Вернер фон Браун прибыл в Форт-Блисс.
Четвертого октября с пусковой площадки в Куксхафене поднялась еще одна ракета «Фау-2». Ее полет, казалось, протекал нормально, но двигатель ракеты проработал только 35 секунд, и она упала на землю, пролетев лишь 24 км.
Сергей Королев прибыл к третьему, последнему, полету «Фау-2» 15 октября. Два советских офицера высокого ранга были допущены к месту запуска, но Королеву британцы в допуске отказали. Его фамилия по каким-то причинам не была включена в список официальных наблюдателей. Королев вынужден был довольствоваться наблюдением с другой стороны колючей проволоки. Когда ракета взлетела, Королев, может быть, увидел на миг, как она поднялась над деревьями и исчезла в низких облаках. Успех запуска был относительным, так как снаряд упал, не долетев до цели около 19 км.
Понимая стратегическую ценность ракет «Фау-2», советское руководство предприняло ряд мер, направленных на изучение немецкого опыта производства ракет. Были определены две цели: восстановление документации, связанной с производством «Фау-2», и возобновление производства снарядов «Фау-2» и их компонентов. Для достижения первой цели был организован Институт Рабе (сокращение от «ракетен-бетриб» — ракетное предприятие) в Бляйхероде. Для осуществления второй был заново открыт подземный ракетный завод «Миттельверк» под названием «Центральверк».
У Советского Союза не было трудностей с привлечением к работе немецких специалистов. Американцы и фон Браун оставили в Германии тысячи квалифицированных людей, не имевших теперь работы и охотно согласившихся на хорошие условия, предложенные им советскими властями. Некоторым американцы предлагали работу в рамках операции «Оверкаст», но они отказались, предпочтя остаться с друзьями и родными в своей разрушенной стране. Наиболее талантливым из таких людей был Хельмут Греттруп, старший инженер из группы фон Брауна на Пенемюнде, который был в свое время вместе с фон Брауном арестован гестапо за якобы имевшие место занятия планами космических полетов в ущерб деятельности по созданию оружия для Третьего рейха.
По-видимому, на высшем уровне и советский, и немецкий персоналы выполняли обязанности, связанные с проектированием ракет в Институте Рабе и их производством на «Центральверке». Весной 1946 года Греттрупу было поручено возглавить «Центральверк». Летом советское руководство попросило его внести предложения по техническому усовершенствованию «Фау-2», что он с коллегами и сделал в середине сентября.
Королев также был направлен на «Центральверк» для координации работ по восстановлению подземного завода, а позднее для переправки оборудования в Советский Союз. Кроме того, он работал в Институте Рабе над усовершенствованным вариантом «Фау-2», известным позднее как К1 или Р-1. Снаряд, разработанный советскими конструкторами с учетом предложений немцев, был удлиненным «Фау-2». Длина его была увеличена на 2,7 м, чтобы можно было установить топливные баки больших размеров, а тяга, создаваемая двигателем, увеличилась с 25 до 39 т. Дальность полета снаряда была увеличена с 320 до 640 км.
Королев и Греттруп неплохо поладили и относились друг к другу с профессиональным уважением. Однако деловые отношения между русскими и немцами становились односторонними. Немцев просили предлагать решения проблем. Русские оценивали эти решения, используя то, что им нравилось. Они старались создать впечатление, что немцы сами руководят своими проектами, но в то время, как Королев и другие советские конструкторы резко изменили направление своих работ, немцы не знали, используются ли их идеи, и не имели понятия о работе русских.
В 1946 году военная разведка США узнала о том, что Советский Союз приглашает бывших сотрудников фон Брауна для работы по проектированию ракет и изготовлению новых снарядов «Фау-2». Разведка попросила фон Брауна, при посредничестве майора Джеймса Хэмилла, дать оценку возможностей персонала, который может работать на русских. Отчет Хэмилла характеризует его осведомленность о том, что происходило в советской зоне Германии, а также то, как фон Браун оценивал своих бывших сотрудников.
Нет сомнения, что основная часть наиболее способных сотрудников группы Пенемюнде сейчас находится в Соединенных Штатах. Однако есть также очень хорошие специалисты, работающие на русских. По мнению профессора фон Брауна, два наиболее способных из них — это дипломированный инженер Хельмут Греттруп и инженер Мартин. Эти два человека, в соответствии с имеющейся информацией, возглавляют русский проект — новые разработки (Греттруп) и производство А-4 в Нордхаузене (Мартин). (Более поздние отчеты отдают Греттрупу общее руководство производством «Фау-2» на «Центральверке». — Прим. авт.)
Что касается будущих разработок, таких как А-9, А-10 и А-11 (соответственно: крылатая ракета «Фау-2» с увеличенной дальностью; носитель для А-9, способный увеличить ее дальность до межконтинентальной; большой носитель для комбинации А-9/А-10, который мог бы вывести А-9 на орбиту), то Греттрупа следует рассматривать как очень способного и умелого лидера конструкторской группы.
Хэмилл привел слова фон Брауна: «Я уверен, нисколько не умаляя достоинств нашей группы в Форт-Блиссе, что Греттруп постепенно сможет создать из бывших сотрудников предприятия на Пенемюнде работоспособную группу, которая продолжит разработки для русских».
Далее фон Браун предсказывал, что в 1949 году русские смогут запустить в производство А-10. Похоже, что эти оценки фон Брауна никогда не были реально учтены.
Летом 1946 года Королев вернулся в Советский Союз, чтобы руководить испытаниями трофейных летающих бомб «Фау-1» на ракетном полигоне возле деревни Капустин Яр, примерно в 96 км к востоку от Сталинграда. Осенью, снова приехав в Германию, он подготовил список наиболее способных немецких ученых и инженеров и передал его своему руководству.
В 1946 году, по словам Черчилля, опустился «железный занавес», разделивший бывших союзников в войне против нацистской Германии и обозначивший их новый статус противников, если не врагов. Если бы началась новая война, западные союзники имели бы преимущество благодаря тому, что их авиабазы находились в пределах расстояния нанесения удара от Москвы и других крупнейших городов Советского Союза. Только у США были наземные, авиационные и военно-морские базы, окружавшие СССР. Американцы в войне с Японией продемонстрировали, что у них есть атомное оружие, и они готовы применить его. У Советского Союза не было ни ядерного оружия, ни способа доставить его через Атлантический океан. Советские физики создавали свою атомную бомбу, а Королев должен был построить межконтинентальную баллистическую ракету (МБР) для доставки атомного оружия. Это нужно было сделать не в Германии, а на советской земле.
Двадцать первого октября 1946 года генерал Гайдуков, отвечавший за использование немецкой ракетной технологии, пригласил Греттрупа и его подчиненных отметить их сотрудничество, позволившее значительно усовершенствовать «Фау-2». Тост со стороны немцев с неизбежностью следовал за тостом со стороны русских, и цикл повторялся до четырех утра 22 октября, когда мертвецки пьяных немцев и их семьи погрузили в поезд, следовавший в Россию. По прибытии немцы были разбиты на группы и посланы в разные места, где они работали над проблемами, которые им ставили их русские хозяева. Выработанный в Германии стиль отношений не менялся. Немцы выполняли свои задания, но они никогда не были интегрированы в советскую ракетную программу.