Вернер Садовник. Крестьянин Гельмбрехт

Торопит мать на кухне дочь —
«Да шевелись, беги помочь,
Неси тюфяк из кладовушки,
Неси из горницы подушки».
⁸⁵⁵ И стелет их на кирпичи
Горячей дедовской печи.
Ведь сыну сон и отдых нужен,
Пока готов не будет ужин.
Он сладко выспался, когда
⁸⁶⁰ Уж на столе была еда,
И честь по чести вымыл руки.
Теперь послушайте без скуки,
Какими яствами вначале
Его усердно угощали.
⁸⁶⁵ (Признаться, был бы я вельможей,[42]
Они мне гожи были б тоже).
Здесь зелень, резанная мелко,
И мяса жирного тарелка,
Другое мясо, попостней,
⁸⁷⁰ Бери, что кажется вкусней!
Да, не пустой была посуда!
Потом переменили блюда,
Внесли отменный мягкий сыр.
И увенчал достойно пир
⁸⁷⁵ Огромный и прекрасный гусь,
С дрофу размером, поклянусь,
Жирнее не был на столе
И не трещал на вертеле,
Был жарен с соблюденьем правил
⁸⁸⁰ И огорчений не доставил.
Несут куриное жаркое,
Увидя кушанье такое,
Не отказался б ни один
От этой снеди дворянин.
⁸⁸⁵ Он, даже занятый охотой,
Ее отведал бы с охотой,
В засаде сидя у силка.
А на закуску для сынка
Такие лакомства стояли,
⁸⁹⁰ Что их крестьяне и не знали.
«А жаль, что нет у нас вина,
А то бы пили мы до дна,
Но это тоже не беда,
У нас есть чудная вода.
⁸⁹⁵ Всем водам есть у нас водица,
С ней по целебности сравнится
Один Вангхаузенский родник.[43]
Попей, сынок», — сказал старик.
И так пока они сидели
⁹⁰⁰ И уж попробовать успели
Печеных яблок и пастил,
Отец у Гельмбрехта спросил,
Хорош ли при дворе обычай,
Каких там держатся приличий.
⁹⁰⁵ «Скажи скорей, а я потом
Сказать берусь тебе о том,
Что в юности моей когда-то
Всем добрым людям было свято».
«Нет, ты, отец, скажи сначала.
⁹¹⁰ Тогда и я скажу немало
О ком ты хочешь и о чем,
Обычай новый мне знаком».
«Изволь. Минуло много лет,
Как Гельмбрехт, твой покойный дед
⁹¹⁵ (Он тоже звался, как отец)
Велел мне ехать во дворец.
Я сыру, масла целый воз,[44]
Как у крестьян ведется, вез
И там узнал, как родовитый
⁹²⁰ Жил рыцарь со своего свитой.
Отменно вежлив был он, смел,
Хитрить, лукавить не умел,
Как свойственно, скрывать не будем,
У нас сегодня многим людям.
⁹²⁵ Там был один обычай в силе,
Его и женщины любили,
Он звался «бугурт»[45]. В тех местах
У многих был он на устах,
Мне с похвалою непритворной
⁹³⁰ Сказал о нем один придворный.
Потешный бой — для всех отрада:
Под гром и клики два отряда
Друг к другу мчатся напрямик,
И каждый тщится в этот миг
⁹³⁵ С седла другого сбросить в сшибке,
А дамы им дарят улыбки.
Нигде такого не встречал
Я у своих односельчан.
А после этой доброй встряски
⁹⁴⁰ Все принимаются за пляски
И с чувством истинным поют.
Скучать никто не станет тут.
И шпильман под зеленой липкой
Уже взмахнул смычком над скрипкой,
⁹⁴⁵ И дамы поспешили встать, —
Смотреть приятно, что за стать!
Подходят рыцари с поклоном,
В их очи смотрятся влюбленно,
Ответный взгляд уже исторг
⁹⁵⁰ В душе у каждого восторг,
Веселье свыше всякой меры,
Танцуют дамы, кавалеры,
И кружат юноши подруг.
Богач и бедный входят в круг.
⁹⁵⁵ А танцам подойдет конец,
На смену выступит певец,
Споет о том, как герцог Эрнест[46]
Хотя и не нарушил верность,
Но претерпел изгнанья муки.
⁹⁶⁰ А там уж натянули луки,
Достали стрелы, метят в цель
Надев охотничий убор,
Спешат иные в ближний бор,
⁹⁶⁵ Кто здесь не справился с задачей,
Из леса явится с удачей.
Вот это было мне по нраву!
Все умножало честь и славу.
Как подменили всех людей!
⁹⁷⁰ Когда-то лжец или злодей,
Желавший кривдой жить на свете
И на закон накинуть сети,
Друзей всесильных не имел
И при дворе не пил, не ел.
⁹⁷⁵ Теперь же тот богатство множит,
Кто льстить и лгать бесстыдно может.
И при дворе ему почет,
И больше он успел, чем тот,
Кто честно выбрал путь-дорогу
⁹⁸⁰ И угодить старался богу.
Так жили встарь. А как на свете
Живут сегодня наши дети,
Какой обычай ныне чтут?
Скажи, не посчитай за труд».
⁹⁸⁵ «Отец, я вам ответить рад.
У нас в чести один обряд:
«Пей, сударь, пей! Лакай до дна:
Ты выпьешь, — я налью вина».
Нет ничего приятней в мире
⁹⁹⁰ Веселья бражников в трактире.
Когда-то знатным господам
Случалось быть в гостях у дам,

42

Ст. 865. Признаться, был бы я вельможей... Свидетельство того, что Вернер не был знатен.

43

Ст. 897. В Вангхаузене, на восточном берегу реки Зальцах до сих пор пользуется славой целебный источник, так называемый «Золотой родничок».

44

Ст. 917—918. Я сыру, масла целый воз... — Речь идет об оброке натуральными продуктами, которые крестьяне обязаны были доставлять своему господину.

45

Ст. 927. Бугурт (Buhurt) — род турнира, где рыцари выступали друг против друга отрядами, на конях, с копьями наперевес, в отличие от рыцарского поединка (Tjost).

46

Ст. 957. Герцог Эрнест — легендарный правитель Баварии. Еще в XV в. распевались песни о том, как завистники поссорили его с императором Оттоном, его отчимом, и как герцог бросил угрозу императору, после чего вынужден был бежать. Объявленный вне закона, он скитался пять лет, пока Оттон наконец простил его и вернул ему его земли.

В XIII в. появилась сочиненная шпильманами поэма — «Герцог Эрнест», где герой, в духе времени, оказывается участником крестового похода. Историческими прототипами герцога Эрнеста были — Лудольф, сын Оттона Великого, и пасынок Конрада II герцог Эрнест Швабский.