«Есть тексты, которые моментально расхватывают на цитаты. С моими никогда так не будет. Жаль. Талант-то есть, просто я не знаю, как им правильно пользоваться.» - Синктэ поднял голову от книги, уставился вдаль невидящим взглядом. Чёрт с ними с заумными классиками, он их никогда не любил. Их весомость и значимость проверена временем, их писанина кому-то бешено нравилась века назад, а, значит, вполне возможно, что и гениальна. Ладно уж. Но ведь появляются новые и их слова звучат подчас ещё громче.
Толстый томик вывалился из руки, стукнул об пол.
Синктэ вытянулся на протестующе скрипнувшей кровати. Комната, в которой он прожил уже больше года, так и не приобрела сносного вида. Голые стены, вечно разбитое окно, кривоногий стол, металлическая кровать, даже не застеленная как следует. Синктэ почти не замечал всего этого. Когда выдавалось свободное время, он либо спал, либо читал. Плюнуть бы на всё это и уехать! Уехать. Пожрать бы борща, приготовленного ею, выспаться на чистых простынях – хандра бы отпустила тотчас.
За окном что-то дико заверещало. Синктэ устало и обречённо вздохнул, поднялся и вышел из дома. Вокруг тянулись Великие Топи, а этих стало уже трое. Лезли бы уже что ли дюжиной – может, загрызли бы уже его наконец. А то маета одна…
Они шипели, свистели и взвизгивали, шлёпая по болотам перепончатыми лапами. Головы их раскачивались на скользких шеях, таких тонких, что их даже как-то стыдно было рубить. А без этого нельзя – встанут в позу и обрыгают всю округу. Вонять будет зверски, и всё, на что попадёт эта пакость рассыплется в труху, в прах. Ветер подхватит его, и чёрная пыль будет носиться над Топям и, преследуя всё живое. Кожу, например, обжигало до кровяных волдырей. У Синктэ уже была пара таких и больше не хотелось.
Кроме прочего, твари ещё и кусались. Синктэ взял меч. Стыдно было идти со сталью против этих, но выхода не оставалось.
Первого он уложил мгновенно, со вторым немного повозился, а третий удрал сам – наверное, за подмогой. Надо было, конечно, догнать и прикончить, но пусть уже. А вдруг их в следующий раз наконец-таки станет больше…
Синткэ вытер меч о замшелую стену и вернулся внутрь хибары. Взял со стола флягу, хлебнул какого-то пойла. Рубануть бы с плеча по этим треклятым стенам, чтобы их никогда больше не было! Только не спать же ему совсем под открытым небом. Синктэ всё-таки был человеком, а, следовательно, нуждался в крыше над головой. И в стенах и двери, пусть от всевозможных тварей они не особо надёжно укрывали.
Синктэ снова завалилсчя на кровать. Он уже начал привыкать к мысли, что здесь должна пройти вся его жизнь. Он бы, может, и сумел бы найти тихий и скромный городок, укрыться там, но - зачем? Охота всё ещё шла, а его знали в лицо. Он выбирался из Топей только для того, чтобы навестить её. Синктэ привык, что там, в большом мире, он чужой и не нужный низачем. Здешние же чудовища, по крайней мере, относились к нему с некоторым уважением. В нём видели врага, что уже немало.
Кстати, о чудовищах. Снаружи снова раздались гадкие звуки. На этот раз пришлёпало нечто покрупнее, видом напоминавшее пародию на дракона и даже пробовавшее выдыхать пламя. Получалось у тварюки, конечно, малоубедительно, но Синктэ сделал вид, будто поверил. Пришлось опять выбираться наружу и, дико вращая глазами, разыгрывать из себя средневекового героя.
И зачем он живёт вообще? Когда он был маленьким, он зачитывался сказками и думал, что так будет и у него. Он мечтал быть Рыцарем на Перепутье. Он хотел Великих Битв и Сумасшедших Подвигов. А что теперь?
Синктэ усмехнулся.
Ободранный, грязный, с заскорузлой, присохшей к недавним ранам рубахой и в проплесневевшем от бесконечной сырости плаще, он стоял и тупо смотел на плюющуееся слабо похожими на драконов огонь искрами существо. Оно и не подозревало о своей неминуемой гибели, с каждым шагом уменьшая дистанцию. И где рыцарское подвижничество? Где благородные жертвы, доблесть прирождённого воина? Ничего нет. Только болота, трясина, затянувшая собой всё и вся, во всех известных мирах.
- Может, всё же разойдёмся по-хорошему? - слабо надеясь на хоть какое-либо понимание, произнёс Синктэ.
Чудище, разумеется, ни черта не поняло. Разинув пасть, прыгнуло на казавшегося ему не серьёзным врага, сшибая его с ног. Что ж, на этот раз Синктэ удастся хоть немного размяться!
Синктэ откатился в сторону и, сплюнув тину, выхватил меч - то единственно ценное, что у него здесь было. Яркий, сияющий клинок вспыхнул в остофигевшем сумраке. Было время, когда он спасал Синктэ и многим другим жизнь. До чего они оба теперь докатились! Чудище, которое всё-таки стыдно было назвать драконом, пялилось на него красными глазами.