С её узкой ступни сорвалась туфелька и гулко стукнула о землю.
Скайл, словно хищный зверь с добычей, бежал прочь от так долго бывшего убежищем для их любви сада. Глаза мужчины сверкали безумием. О, Магали! Только тебя, только такую, чистую, светлую, непорочную, пылкую и отважную, мог он полюбить! Только с тобой мог бы он говорить о том, что столько лет терзает его в одиночку!
Нужно было спешить. Ему, Скайлу, опасно было показываться на улице в утренние часы. Мало ли что…
Вихрем пронёсся он, упоенный любовью и надеждой, пересёк площадь и даже не заметил притаившегося в тёмном углу старика-нищего с перепуганным, но хитрым лицом. Со Скайлом теперь была Магали! Чего ещё мог он желать?
Девушка почти без памяти от волнения лежала в его объятиях, с трудом понимая, что именно происходит. Её угольно-чёрные глаза, огромные и манящие, были широко распахнуты. Она пришла в себя только, когда Скайл опустил её на постель в огромном пустом зале заброшенно замка, раньше принадлежавшего какому-то вельможе, а теперь превратившегося в неплохое временное убежище для бродяг. Постель, состоявшая из сложенных друг на друга шкур неизвестных зверей, располагалась прямо на полу у огромного, давно не топленого очага.
Магали села, изумлённо озираясь.
- Ничего не боишься? – шёпотом спросил Скайл.
Она засмеялась переливчатым звонким смехом.
Скайл опустился рядом с ней на постель, расстегнул заколку, отчего тёмные её волосы ливнем рассыпались по плечам.
Красиво.
Потом рывком притянул к себе. Впервые в жизни он почувствовал, что можно по-настоящему согреться. Исчез, растворился туманом сырой камень стен и пола. Пропали невесть куда привычные сквозняки. Остались лишь объятия да несказанные слова. Нет, он не объяснил ей всего, но и она пока о многом умолчала… Не до того было.
Они пропустили весь день и всю последующую ночь, забывшись крепким сном перед самым рассветом. День после тоже провели не особо вставая с постели. Нет, ни голод ни холод их не коснулись. Это ведь неправильно думать, что, если огня нет в пустом очаге, то он не горит вовсе.
Скайла разбудили окрики ворвавшейся в зал толпы. Неизвестно, что резало глаза сильнее – перекошенные злобой лица или свет факелов, слишком яркий для предутренней блаженной полудрёмы.
Предводительствовали городской голова, директор школы и отец Магали.
Скайл плечом заслонил девушку от насмешливых, презрительных и откровенно бесстыжих взглядов, ощупывающих каждый изгиб её тела с жадностью. Магали, счастливая и беспечная, даже не шелохнулась. Скайл же прекрасно понимал, что происходило и чем могло, неминуемо должно было закончиться. Сузившиеся зрачки его впились в незваных гостей. Они боялись его, все эти люди. А он их – нет. Они толпились на пороге, как стадо баранов. На лице Скайла, белом и остром, не дрогнула ни одна чёрточка. Только дыхание его замедлилось.
- Хватайте это отродье! – крикнул директор школы, затянутый в чёрный форменный сюртук субъект, сам весь длинный и чёрный.
Отец Магали молчал. Его дочь, беззащитная и доверчивая, спала мирным сном, без опасений, полностью отдав себя этому. Он даже не мог выдумать подходящего слова для него. Волосы спящей Магали падали Скайлу на плечо, а её тоненькая хрупкая ручка лежала в его бледной и безжизненной лапе. Скайл уловил мысли и чувства перепуганного отца.
- Не будите её, - тихо попросил он. – Она слишком долго уже не спала так крепко и спокойно.
Отец Магали колебался. Городскому голове же было нечего долго размышлять.
- Одевайся, бросил он, хмуро воззрившись на бледного нескладного юношу, из-за которого поднялся весь этот сыр-бор. – И не вздумай выкинуть хоть одну из тех штук, на которые вы, говорят, способны. Правильней было бы прирезать тебя прямо здесь, чтобы ж точно не ускользнул, но тогда это бы выглядело как обычное убийство, а не очищение столь необходимое городу.
Скайл покорно кивнул, но в то же время краем взгляда оценил обстановку. Осторожно убрав руки, чтобы не потревожить спящую возлюбленную, он встал и оделся. Четыре железных руки вцепились в него и поволокли прочь.
Древний замок стоял посреди обширной пустоши. Они пересекли её и направились к Главной Площади города. Людей там собралось немало и вырваться из плотного кольца было бы невозможным.