Скайл сделал это раньше. Никто не успел сообразить, что именно и как случилось, но один из державших пленника стражей повалился на землю, заливаясь кровью, а второй отскочил, хватаясь за горло. Скайл прыгнул в тьму первого подвернувшегося закоулка…
Оттуда вдруг раздалось сдавленное рычание, угрожающе озлобленное, а на карнизе ближайшего дома мелькнула призрачная тень.
Скайл, ещё более бледный, отступал прямо в руки преследователей. Пот струился по его лбу, а во взгляде застыло отчаяние. Горожане торжествовали, хотя и не понимали, что толкнуло почти сбежавшего пленника назад на более чем верную гибель. На подсознательном уровне они понимали, что отнюдь не раскаяние заставило его вернуться, но… Достаточно он и ему подобные смеялись над всеми! Пришёл черёд людей. Охота была объявлена три недели назад. Они действовали быстро, на взгляд Скайла так даже слишком.
В него полетели камни.
- Стойте! – закричал директор школы. – Ему нужно отсечь голову, разве вы не знаете? Несите топор!
Топор был найден в мгновение ока. Скайл обречённо опустил взгляд. Глупцы! То, что преградило сегодня путь ему, доберётся со временем и до них. Что же, пока пусть радуются и празднуют победу. Руби, палач!
- Не смейте!
Крик раненного зверя. Это Магали!
- Отец, если ты сделаешь это, если ты только допустишь…
Девушка в пепельно-розовом пробилась сквозь толпу и, подняв приговорённого с колен, прижалась к его груди. Он замер.
- Она околдована!
- Она тоже.. он обратил её!
- Смерть обоим! Убейте их!
Вопли толпы оглушали. Скайл высвободился и, пошатываясь отступил. Директор школы впился взглядом в мертвенно-бледное растерянное лицо своей жертвы.
- А. Она ничего не знает? - злорадно потирая руки, воскликнул он.
Отец протянул девушке обе руки.
- Магали, родная… Он обманул тебя. Ты не представляешь, что он такое.
Скайл отошёл ещё на шаг.
- Нет, - решительно заявила Магали. – Всё, что вы скажете неправда и не может быть правдой.
Городской голова расхохотался, но выражение его лица оставалось скорее испуганным и брезгливым, нежели весёлым.
- Глупая дурра! Он завёл тебя сюда, чтобы сожрать. Он и его дружки преследуются по всей стране. Верно, твой заботливый папаша утаил от тебя подробности, в точности как и этот вот…
Магали обернулась.
- Скайл?
- Это правда – тихо произнёс он слова своего приговора. Единственного, что имел для него значение. – Посмотри на меня внимательно.
Кто-то поднёс факел к его лицу. Куда же делся юноша с благородными, тонкими чертами? В свете пламени представшее многочисленным любопытным взорам существо было ещё ужаснее, чем в рассказах. Худой, длинный овал лица с ввалившимися щеками, белый, словно мел. Слишком проницательные, пламенеющие глаза с кошачьими зрачкам. Тонкие ухмыляющиеся губы – чья-то рука разжала их ножом, чтобы продемонстрировать мерцавшие клыки. Длинные чёрные волосы с кончиков заострённых ушей Скайл откинул сам. Он давно предчувствовал этот миг: сейчас на лице его Магали отразится ужас и она бежит от него в омерзении. Ведь он осмеливался целовать ее невинные мягкие губы, касаться нежные век…Вот она побежала прочь, опустив голову, сгорая от стыда за те ночи, что они провели вместе.
- Скайл! – крикнула она надрывно, и её тёплые руки обвили его шею, а губы – те самые губы! – шептали что-то.
Он и все вокруг застыли в изумлении.
- Магали, разве ты не поняла? Ведь я…
Она, загадочно усмехаясь, отступила и, вырвав у городского головы из рук хорошо заточенный кинжал, резким ударом рассекла кожу на собственных плече и ключице. Она смотрела только на Скайла с вызовом и насмешкой. Ей было забавно замечать недоумённые взгляды. Неужели все вокруг и правда думали, что узнав о Скайле чуть больше, она от него откажется? Какая-то чушь.
Скайл не отрывал от неё восхищённого взгляда. Но почему он колебался? Магали по-детски капризно закусила губу, и Скайл, бледный, измученный, шатнулся наконец к ней и жадно припал ртом к крови.
Директор школы вышел из столбняка, охватившего всех одновременно.
- Да бейте же вы эту тварь! – взвизгнул он.
Скайл поднял лицо и хищно осклабился. Рассмеялся с торжеством, нимало не скрываемым. Он вдруг словно вырос и стал по-настоящему страшен: стал таким, каким его род обычно изображался в сказках, песнях и страшных преданиях старины. Он обернул вокруг Магали свой плащ и растворился прямо в воздухе. Смех его ещё долго реял над обомлевшей толпой. Отец Магали со стоном повалился на камни мостовой, прижимая к груди увядшую розу.
Трактат о восторженных душах. Глава вторая