Действительно за окном разразился зловещий заунывный вой. Сестра мгновенно оказалась у подоконника. Мать выхватила из кармана халата маленькие маникюрные ножницы, как будто они могли быть подходящим оружием теперь. Медленно приблизившись к сплетённым в смертоносных объятиях чужакам, она сделала молниеносный удар, потом ещё и ещё. Она била с каким-то остервенением, глядя в одну точку, не прерываясь. Человек откатился в сторону, а волк, заворчав, переключил внимание на неё, женщину в белой ночной рубашке и наброшенном на плечи махровом халате.
- Мама!
Вокруг была тьма, которая впивалась клешнями и в душу, и в тело, от которой спасения быть не могло. И тьма хотела их пожрать, сейчас и сразу.
- Мама!
Что могла слабая женщина против мифического Кербера, представшего наяву и во плоти?
- Мама, мама…
Как это ни странно, но она убила его, и жуткий зверь повалился к её ногам, огромный и страшный, больше любого волка. Мать вытерла о шерсть мёртвого зверя ножницы. Сестра протянула обе руки незнакомцу. В темноте было трудно рассмотреть его лицо, но девочка обязательно бы узнала его, если бы встретила. Он был тоже весь в крови, одежда зияла дырами. Мать повернулась к нему.
- Уходи, - совершенно спокойно сказала она, с той самой строгой интонацией, с которой незадачливых кавалеров гоняют из-под девичьих окон. – Уходи подальше, чтобы я тебя больше не видела здесь.
Он с трудом поднял на неё глаза.
- Мама, они убьют его, - покачала головой сестра.
- Разумеется, убьют, - пожали плечами мать и пренебрежительно коснулась ногой волчьей гривы. – Особенно если застукают с трупом вот этого. Если же он спрячется, затаится, кто знает, может, и выживет.
Незнакомец покорно кивнул, поцеловал сестре руку и рванул к выходу. Девочка не поняла, каким именно образом он исчез, но мимо двери он не проходил. Больше она его никогда не видела.
Мать с неожиданной улыбкой обняла дочерей за плечи.
- Идите спать, - сказала она. – Я сама здесь всё уберу.
- Может, лучше я.. – будничным тоном начала сестра, но мать прервала её.
- Не может. Спать ложись в моей постели. И младшую уложи.
Девочка закусила губу.
Сестра действительно уложила её и укрыла пушистым тёплым одеялом. А она всё равно никак не могла уснуть. Там, в соседней комнате в луже крови лежало существо иного мира. Это существо хотело сожрать её сестру, а её мать убила его. За окнами выли чудовищные волки. Они собирались растерзать их всех.
Потом пришла мама, легла рядом и долго пела ей старую детскую колыбельную, о которой не вспоминала с тех самых пор, как умер отец. Но девочка так и не смогла заставить себя закрыть глаза.
Тушу волка отволокли к берёзе и закопали. В свете дня всё происходящее казалось страшным сном, ещё страшнее, чем ночью. Самое странное было в том, что ни одна из них ни разу не упомянула о произошедшем с утра. Да и после они говорили о чём угодно, кроме случившегося.
Под окнами девочка нашла следы. Очень много больших страшных следов. Она сказала о своей находке матери, но та лишь усмехнулась. И бросила в таз покрытую кровавыми пятнами ночную сорочку.
По ночам волки приходили снова и снова, ближе и ближе. Спать стало совершенно невозможно. Девочка сидела на кровати, зажимая руками уши, и сама кричала, но её голос тонул в общей какофонии звуков. Мать и сестра по-прежнему делали вид, что ничего особенного не происходит. Возможно, они так и считали.
Мать умерла через месяц. Её нашли на волчьей могиле с разорванным горлом и странными ранами по всему телу. В тот же день сестра собрала вещи, и они уехали. Похоронами занимался я сам. Да и нашёл её тогда тоже я. Белое лицо, белое платье, покрытое разводами грязи и крови. Её не отпевали по-церковному. Никто не пришёл с ней прощаться. Боюсь, что на старом кладбище с большим трудом можно сыскать её могилу.
Трактат о восторженных душах. Глава пятая
Чёртов старик!
Он всегда умел выворачиваться. Я твёрдо знала, что Иулька попросит показать надгробный камень и ещё и сентиментальный букетик положит, и стоять будет в слезах и соплях, оплакивая судьбу совершенно неизвестной ей женщины, погибшей от зубов несуществующих зверей. Дед всегда казался мне настоящим умницей в таких вопросах. Нет могилы, потерялась – и всё тут.
Иулька тоже, похоже, разгадала хитрый манёвр старика, но благоразумно промолчала. Взяла в обе ладошки пиалу с немыслимо крепким чаем, она всегда предпочитала именно такой.