— Ладно, — согласился парень, разворачивая коляску в сторону выхода, и мне стало неловко оттого, что я его расстроила.
— Вообще-то есть кое-что, что я хотела бы сделать, пока мы в Куоби, и я была бы рада, если бы ты мне помог.
— Да? — Эрлинг оживился, и я улыбнулась: уже начинала понимать его лучше.
— Мне нужно в спортивный магазин, подобрать фиксаторы для локтей и запястий: они иногда болят, не выдерживая нагрузки. И… я проголодалась и не против перекусить.
— Супер! — обрадовался парень, открывая перед коляской дверь своего автомобиля.
Это был один из тех неловких моментов, когда я остро чувствовала свою беззащитность: Халле приходилось переносить мою тушку из кресла на руках.
Но, кроме беспомощности меня беспокоила и другая очевидная вещь — парень смотрел так, словно каждый раз прикидывает, а не поцеловать ли, и я боялась, что он действительно попытается. Его глаза блуждали по моему лицу, словно там не было уродливых шрамов, и я самая красивая девушка на Земле.
Но, несмотря на легкость общения, я не могла представить даже такой близости с ним. Не только потому, что физически это стало теперь невозможным.
Халле считал, что между нами что-то назревало в прошлом, какое-то влечение, вот-вот готовое перерасти в любовь, но я этого совершенно не помнила. А теперь еще и не видела никакого смысла: зачем молодому здоровому парню девушка-инвалид, обуза на всю оставшуюся жизнь?
Вряд ли он отдавал себе отчет, каково на самом деле встречаться с той, кто никогда не будет ходить! Но я-то отлично видела сложности и в настоящем, и в будущем. Непреодолимые препятствия, ставящие под большое сомнение даже намек на счастье, на нормальность.
Поэтому всякий раз отводила лицо, опасаясь того, что Халле захочет переступить грань дружбы, а я не смогу даже оттолкнуть его в силу физической неполноценности.
К счастью, пока это были только мои домыслы, а друг, хоть и смотрел на меня с неистребимой надеждой, держал себя в руках.
Мы посетили спортивный магазин и купили все необходимое, а затем стали подыскивать кафе. Просто медленно ехали по центральной улице, разглядывая вереницу витрин и выбирая между домашней кухней и пиццериями.
— Смотри, это прям как специально для тебя! — обрадовано указал Халле на вывеску, выруливая к тротуару и ловко паркуя старую машину.
«Флоренсия», — мерцало название, словно лично зазывало внутрь именно меня.
Глава 7. Скрытая враждебность
— Давай, на этот раз я, — предложила, шаря по карманам в поисках налички: за этот день Халле потратил на меня приличную сумму, так что хотя бы в кафе мне стоило заплатить самой, а то я уже чувствовала себя в долгу.
Большая ладонь накрыла мою руку, настойчиво отказываясь от денег.
— Это была моя идея — выгулять тебя, так что и спрос сегодня с меня. Если ты чувствуешь себя неудобно, давай, в следующий раз — ты придумываешь развлечения и ты платишь, идет? — избавил меня друг от мучений, насмешливо изогнув бровь.
Халле был потрясающим: как правильно он подобрал слова, которые принесли комфорт. В следующий раз плачу я? Отличная сделка, вполне дружеская, и она меня более чем устроила!
Вытащив кредитную карту, парень улыбнулся и игриво щелкнул меня ею по носу:
— Поужинать нам хватит, не переживай.
— Это хорошо, а то я могла бы съесть слона! — призналась я, решив поддержать шутливый настрой друга, чтобы неловкость между нами как можно скорее исчезла.
Мой медведеподобный спутник рассмеялся так громко и заразительно, что все посетители кафе повернулись в нашу сторону, но его совершенно не заботило то, какой он заметный.
Ну… зато никто больше не пялился на меня. По крайней мере, действительно не так, как прежде.
Халле оказался прав, люди больше не видели во мне уродливую калеку, я стала для них просто девушкой с ограниченными возможностями и разрисованным лицом, ничего особенного. Не задержав на мне взгляда дольше секунды, они отворачивались, будто и вовсе меня не заметили.
Чувство, что я перестала быть объектом жалости и извращенного любопытства, застало меня врасплох, принеся огромное, неподдающееся описанию облегчение.
Я готова была буквально расцеловать Халле: это был лучший день с момента моего пробуждения, и самым удачным решением оказался тату-салон. На душе стало так легко, как еще никогда не было.
Я чувствовала себя прежней, впервые за полгода ощущала себя комфортно в месте скопления людей. Никто не таращился, не сострадал и не строил догадки, что со мной произошло.
Халле Эрлинг совершил невозможное. И я имела все основания надеяться, что дружба с парнем принесет еще немало радости в каждый последующий день.
Нас провели за столик и выдали меню, в которое я погрузилась с предвкушением, а Халле не переставал улыбаться, счастливый просто оттого, что ему хорошо.
Улыбка у него была белозубой и открытой, и я все пыталась понять, привлекало ли меня в нем что-то до потери памяти. Почему он был уверен, что между нами вспыхнут романтические чувства?
Он был веселым и милым, бесшабашным и доверчивым. И нравился мне как человек. Но не вызывал того сердечного трепета, о котором пишут в книгах и постоянно говорят все вокруг. Я легко могла представить его в роли лучшего друга, но никак — бойфренда.
Пока он рассказывал о традициях квэнов и своей большой семье, разъехавшейся кто куда и оставившей его за главного пару лет назад, присматривать за тремя сестрами, я пыталась представить нас держащимися за руки, как влюбленные… но не могла.
Он был слишком габаритным, буквально подавлял своей массой, несмотря на легкость в общении. Может, он просто был не в моем вкусе, может, мне нравились более изящные или серьезные парни, я понятия не имела.
Но ни его вид, ни прикосновения не вызывали какого-либо отклика в моей душе, кроме смущения.
— Здравствуйте, я Энни, — отвлекла нас подошедшая официантка, готовая принять заказ.
Внимательная и приятная девушка, но ее улыбка погасла, когда я подняла к ней лицо.
Я должна была уже привыкнуть к такой реакции людей, но каждый раз съеживалась и мечтала оказаться дома на диване, послав к черту прогулки. Видимо, вблизи шрамы все-таки были видны…
— Я буду пиццу «Пиканте поло» с дополнительным сыром и имбирный чай, — выбрала я, уверенная, что Халле поможет мне ее осилить. Несмотря на мое смелое заявление, из нас двоих слона мог съесть именно он.
— Мне два стейка с кровью, — решил Халле. — И без гарнира!
— Спасибо за выбор нашего кафе, — Энни вернула на лицо искусственную улыбку, кивнула и удалилась, но я заметила, как она задержала взгляд сначала на моей инвалидной коляске, а затем — оценивающий и долгий — на Халле.
Что это было вообще? Она не только меня знала, но и проявила скрытую враждебность.
Загадки прошлого никогда не мучали меня сильнее, чем сегодня: то Халле что-то не доскажет, то посторонний человек подозрительно себя ведет. Стоило выбраться из дома хотя бы ради этого: не побывай я в Куоби, не узнала бы о себе столько нового, и не нащупала бы первую, пока еще тоненькую и хрупкую, ниточку, ведущую к возвращению воспоминаний…
Пока ожидали заказ, мы жевали хрустики, которые подавались бесплатно.
— Ну и какие планы на завтра? — поинтересовался Халле буднично, схомячивая пятнадцатый хрустик, тогда как я успела съесть лишь второй.
— Давай сделаем перерыв? — предложила устало. — Послезавтра у нас тату-салон, забыл?
— Точно, — скис парень, что-то прикидывая в уме. — Но я не против повеселиться и завтра!
— Нужно дать Шарлетт немного остыть, — напомнила я и перевела тему: — Кстати, как татуировка — видна?
Мастер нанес контуры и штрихи, за следующие два сеанса обещал полностью закончить работу, заполнив краской узоры полностью. Я знала, что основной рисунок сделан, не хватает лишь насыщенности цветом.
— Супер! — Халле поднял большой палец вверх и улыбнулся от уха до уха, тряхнув спутанными золотисто-медными волосами, и я легко смогла представить его с дредами — они бы ему точно пошли. — Не болит?