— Чёрт! Это всё меняет! — парень остановил машину.
— О чём ты? — Вилора огляделась. — И почему мы тут остановились?
— Киска, ты чужая невеста. — Он поморщился. — Ты — ЕГО собственность. Или кто вы там у них. Я не хочу сюда вмешиваться. Мне нужна свободная чикса. В общем, сорри, бейби, нам не по пути.
— Что?! Ты шутишь? — на секунду Вилоре показалось, что её сердце остановилось. — Крис, прошу тебя, не поступай так со мной. Только не ты! Папа найдёт выход. Он обещал мне!
Крис жестом показал подружке, чтобы она поскорее уходила. Девушка с трудом выбиралась из машины. Ноги не хотели держать тело. А в груди щемило так, что равновесие в принципе невозможно было сохранять.
— Эй, Вил!
Она обернулась на голос любимого, в глазах горел огонёк надежды. В этот момент душа орлицей взметнулась вверх, широко расправив крылья.
«Это была шутка! Неудачная шутка. Я знала, что он так не поступит со мной! Кто угодно, но только не Её Крис! Я даже сильно обижаться на него за это не стану. Он просто не подумал».
— Если станешь свободной, позвони. Кто знает, вдруг твой папаша и правда всё уладит. Возможно, мы сможем весело провести время. А сейчас, извини, мне пора. Кстати, С Днём Рождения.
И машина со свистом рванула с места, оставив клубы дыма, окутавшие девушку непроглядной завесой. А душа, в момент, лишившись крыльев, рухнула на асфальт. Все чувства, эмоции и весь её мир вдребезги разбились.
«Он уехал! Уехал! Это не сон! Человек, ради которого я была готова на всё! Самый дорогой мне человек!».
Слёзы ручьём катились из покрасневших глаз, тушь потекла, помада размазалась. Ноги не могли больше держать, и она рухнула на колени посреди тротуара. Моросящий дождь постепенно усиливался. Где-то вдалеке громыхал гром. В голове царил хаос, а в сердце образовалась огромная дыра, мысли спутались, реальность потерялась. По всему телу растекается тьма, оставляя после себя ужасную насквозь пронзающую боль, словно всё её существо утыкано раскалёнными иглами и валяется теперь, вывернутое наизнанку, посреди тротуара.
Это всё мерзко и невыносимо. Это ощущение сжимает сердце, голову, лёгкие, горло, лишая тело возможности двигаться, думать, дышать. Единственное ощущение, которое доступно — бесконечное, необъятное страдание.
Вилора уже не плакала, она рыдала во весь голос, сидя на коленях и подняв лицо к чёрному грозовому небу. Дикие вопли отчаяния, ужаса и потери вырывались из глубины души. Её одежда и волосы промокли насквозь. Слёзы смешались с дождём и текли бесконечным потоком.
Люди проходили мимо, некоторые даже старались пройти как можно дальше, как будто опасаясь её. Другие, наоборот, подходили ближе, пытались поднять, что-то говорили, задавали какие-то вопросы.
Вилора ничего не слышала, не видела и не понимала. Её мир рухнул, и перед глазами стояли руины жизни, прекрасной, которую она даже не успела вкусить. Не было теперь ни звуков, ни цветов, ничего. Только боль, нескончаемая, всепоглощающая. Она безжалостно раздирала на куски остатки её души, как голодный дикий зверь, до последней частички, без остатка.
***
Вилора не помнила, как оказалась в своей комнате. Рядом сидела сестра, держа её за руку, и пристально смотрела в ещё затуманенные сном глаза.
— Как я тут очутилась? — Вил посмотрела в окно: уже смеркалось. — Который час?
— Я приехала за тобой и забрала.
— Как ты узнала, где я?
— Я позвонила тебе. Мне ответила какая-то женщина и сообщила, где ты находишься и в каком состоянии. Я сразу же бросила все дела и поехала за тобой. Вилли, дорогая, что стряслось?
— Ну, про папино прошлое, думаю, ты уже в курсе?
Вилора замолчала и посмотрела на сестру.
— Да, я пока ехала за тобой, звонила отцу. Только, мне почему-то кажется, что это ещё не всё. Ну, не похоже это на тебя. Тем более, ещё ничего не решено. И папа все силы потратить на урегулирование этой проблемы.
— Не всё. Только вот со свадьбой всё решено. Я прихватила с собой бумаги из офиса. Там всё довольно конкретно и серьёзно. Но это уже не важно.
— Что? Почему?
— Это всё уже не важно. Рита,… он бросил меня… Крис, — по щеке снова прокатилась слеза — он говорил мне такие ужасные вещи, что я собственность этого, блин, как его имя то…