Громко хлопнула дверь, и в комнате повисла тишина. Я бессмысленно смотрела перед собой, пытаясь переварить услышанное. Первый раз в жизни меня наказали за проступок. И наказали так жестоко. Ведь я уже понимала, что не могу прожить без Флорана даже один день…
- Ты не сильно расстроилась? – вдруг услышала голос Катьки.
Я подняла на подругу глаза. И что-то в ее взгляде насторожило. Чересчур уж сочувственно она смотрела, что было на нее не похоже. Обычно если что-то случалось, Катька всегда старалась поддержать добрым словом, подбодрить, заставить смеяться. А сейчас мне казалось, что еще чуть-чуть и она сама заплачет. Но неискренне.
- Все нормально, - каким-то чужим голосом ответила я.
- Варь, а может, тебе правда не стоит видеться с этим художником? Тем более что мы скоро уезжаем.
- Да, наверное, ты права.
Но мои слова были полной противоположностью тому, что было в мыслях на самом деле. Просто почему-то мне не хотелось говорить об этом Катьке. А она больше ни о чем меня не спрашивала.
И только когда я поняла, что подруга заснула, зарылась носом в подушку и заплакала. Сердце разрывалось на части только от одной мысли, что больше не увижу Флорана. За эти полторы недели благодаря нему я узнала совершенно иную для себя жизнь.
Заливаясь слезами, я вдруг вспомнила, как несколько дней назад Флоран водил меня на выставку фотографии. Там мы увидели романтичные снимки Роберта Дуано, погуляли по извилистым улочкам вместе с Анри Картье Брессоном и оценили изящество откровенных фотографий Хельмута Ньютона. Флоран рассказывал мне также и о малоизвестных парижских фотографах, таких как Надар, Жан Анри Лартиг и Сара Мун. Мой художник говорил с присущей ему непринужденностью, но в то же время описывал чуть ли не каждую деталь снимка и часами рассказывать о ее значении. Я впитывала каждое его слово и чувствовала, что теперь хоть немного, но принадлежу к миру искусства.
Но на этом моя сказка заканчивается. Мы больше не сможем увидеться, а через два дня я уеду из Парижа. Все это время пыталась отогнать от себя эту мысль. Мне хотелось жить только сегодняшним днем и не думать, что будет завтра, послезавтра, через неделю… Та жизнь уже казалась мне чужой. Но я должна была в нее вернуться. Очень скоро.
«Флоран, мы не сможем больше увидеться. Мне запретили с тобой встречаться, а через два дня я уезжаю. Спасибо тебе за все. Никогда тебя не забуду. Жаль, что не увижу портрет». - я писала смс дрожащими пальцами, стоя на балконе.
Даже холодный ветер не мог высушить слезы, которые капали на бесчувственный каменный пол. У меня забрали крылья, и я снова упала на землю. Этими крыльями был Флоран. Он помог мне взлететь и увидеть этот мир с другой стороны, с высоты птичьего полета. Но без него я никогда не смогу летать. Никогда.
Вдруг почувствовала, как телефон в руке завибрировал. У меня не было сомнений в том, кто мне звонил.
- Алло, - дрогнувшим голосом сказала я.
- Скажи, во сколько ты завтра будешь в гостинице? – услышала голос Флорана.
- В пять.
- Жди меня.
- Ты приедешь? Но зачем? Флоран, уже ничего не изменить! – мой голос уже сорвался на хрип.
- Я должен увидеть тебя еще раз, мне нужно тебе многое сказать. А ты разве не хочешь встретиться со мной?
- Конечно, хочу, что за вопрос! Но за мной теперь пристально наблюдают…
- Не переживай, я придумаю что-нибудь! Варя, пожалуйста, не плачь! Ты должна улыбаться, от улыбки у тебя появляются такие очаровательные ямочки…
- Хорошо, - через силу улыбнулась я.
Мне казалось, как будто Флоран сейчас видит меня, что он где-то рядом. Я сжала телефон двумя руками и сильнее прижала его к уху.
- Ангелы не плачут, - сказал он ласково, - а ты мой прекрасный ангел… Я люблю тебя. До завтра!
- До завтра, - шепотом сказала я.
Меня уже насквозь пробирал холод, но я не могла сдвинуться с места. Пальцы мертвой хваткой вцепились в телефон, откуда только что раздавался его голос. Как будто это поможет никогда не отпускать его.
Я вернулась в комнату и легла на кровать. Стоило мне только коснуться головой подушки, как ко мне моментально пришел сон. Завтра я снова смогу взлететь…
День тянулся невыносимо долго. Я не замечала ничего вокруг. Даже не помню, куда нас водили, что рассказывали и показывали. Мое внимание было сосредоточено на стрелках наручных часов. Четыре часа тридцать две минуты до встречи, два часа пять минут, час двадцать семь минут… Я считала минуты, каждая из которых, казалось, тянулась вечность.
После вчерашнего разговора в номере мы с Катькой больше не общались. В автобусе она села рядом с Ритой и даже не смотрела в мою сторону. Но меня это не задело. Наоборот, было лучше побыть одной наедине с мыслями.