– Я не знаю, могу только догадываться, но об этом страшно подумать. Завтра я это выясню, а на тебе, Нина, дети. Придумай что-нибудь, чтобы свести к минимуму ваше с ней общение. Избегай ссор.
– Что Вы хотите сделать? – озабочено спросила Нина.
– Для начала заменю коньяк, который она так настойчиво мне предлагает, а сама не пьет, – ответила Карина, надевая резиновые перчатки и беря в руки флакон с коньяком. – Нальем наш коньяк в пустую тару, а этот я отнесу в свою лабораторию. Я не уверена ни в чем, поэтому нужно либо убедиться, либо развеять сомнения, – меняя флаконы, продолжала она. Поставила один из них в шкаф, второй в новый целлофановый пакет и отнесла пакет в свою сумку. – Не переживай. Я уверена, цель у нее определенная есть, но я не знаю методов ее достижения. К вечеру будет результат анализа. От него зависит, стоит нам волноваться или успокоится. Иди отдыхать.
Перед сном Карина не стала говорить ни о чем мужу. Гринев был занят работой, и отвлекать его одними лишь подозрениями было неразумным. Утром позавтракав, они выехали на работу, и Карина рассказала Александру о своих подозрениях по дороге до больницы.
– Саш, а что делать, если это окажется отравой? Возможно, не смертельной, но все равно отравой. Мы можем выставить ее из дома, а что дальше? Она придумает что-то еще. Мама говорила, что она становится безумной, но не до такой же степени.
– Можно пойти в полицию, при таком повороте дела, но ты сама знаешь, что тебе там скажут: «Когда отравят, тогда и приходите». Нам нужна консультация специалиста, но у меня нет таких знакомых, – задумчиво говорил он.
– Если я не выбросила визитку, у меня был такой знакомый, – сказала она, открывая свою сумку и перебирая визитки. – Есть! Это сын одной моей пациентки. Он работает в следственном комитете. Мы с ним виделись всего два раза, но раз он счел нужным сунуть мне эту бумажку, значит, готов был помочь. Я позвоню ему, как только будет готов результат анализа. Саш, я позвоню тебе в конце смены, раньше звонка не жди.
Карина знала, что самой ей не справиться, и она обратилась к Симонову. Закончив обход, она уже знала результаты анализа. Это был не коньяк, это был токсин отложенного действия, а коньяк давал лишь цвет и запах. Она позвонила по номеру указанному на визитке. Встреча состоялась в холле больницы. Карина рассказала о визите сестры, своих подозрениях и анализе, написала заявление, ответила на все вопросы, получила совет и указания.
– Все будет в порядке, Карина Анатольевна. Позвоните няне, скажите, что приедет ее ухажер. Остальное – мое дело. Мы будем видеть все, что будет происходить. Постарайтесь своим видом не выдать себя и быть как можно естественнее. Если что-то пойдет не так, я Вам позвоню. Встретимся у Вас дома, – сказал Милованов, прощаясь.
Карина позвонила мужу. Назад дороги не было. Прощать сестру, пытавшуюся ее отравить, она не собиралась. «Пусть теперь этим занимается следствие и суд. Я больше не хочу ее видеть и слышать, но мне в первый раз нужно сыграть роль, – думала она. До конца рабочего дня, она старалась не думать о Марине, но это плохо получалось. – Собственными руками посадить сестру за решетку жестоко, а отравить сестру не жестоко. Что же ее заставило так действовать?» Перед возвращением домой, Карина позвонила Нине и попросила увезти детей подальше от дома.
– Нина, без помощи полиции нам не обойтись. Я не хочу, чтобы ребята видели это. Придумай что-нибудь. Когда можно будет вернуться, я или Саша позвоним, – попросила она няню.
Вернувшись с работы, Карина старалась не выдать своего внутреннего состояния.
– Как день прошел, Мари? В городе была? – спросила она сестру. – Как и чем добиралась?
– Я вернулась недавно. Услугами метро я не пользовалась. Кофе у тебя хороший, – ответила Марина. – Почему ты вчера от него отказалась?
– С коньяком? – улыбнулась Карина. – Ты одна? Ребят нет?
– Нет. Я пью обычный. Нянька увезла детей, а куда, мне не докладывали. Скажи, это нормально – отдать машину няньке, а самой возвращаться с работы на маршрутке? – спросила Марина.
– Нормально. Утром меня подвозит Саша, возвращаюсь домой с работы на метро, пересаживаюсь на маршрутку и трачу на дорогу времени меньше, чем ехала бы на машине. Нине она нужнее. Утром в школу увезти, в обед забрать, накормить, потом студия. Да мало ли какие дела у нее могут быть с детьми. Ребята везде успевают, и я за них спокойна. Что не так? Что с настроением? – спросила Карина, ополаскивая руки под краном. – Сейчас я тебе компанию составлю, – говорила она, наливая кофе и беря с полки бутылочку с коньяком. – Налить?