– Не надо, – слишком резко отказалась сестра.
– Как хочешь, – плеснув коньяк в кофе, сказала Карина. – У меня сегодня был трудный день. Хочешь, вместо коньяка налью виски? – предложила Карина.
– Хочу! – ответила Марина, отставляя чашку с кофе.
– Тебе со льдом? – спросила Карина, доставая лед, бутылку и стакан из толстого стекла и неся все это на журнальный столик. – Сама себя обслужишь? Рассказывай, где была и что видела?
– Болталась по городу без особой надобности и уже пожалела о том, что приехала, – ответила Марина, наливая немного виски в стакан и выпивая его залпом. Завтра я улечу домой, – сказала она, наливая очередную порцию виски и выпивая ее.
– Ты куда-то спешишь? – усмехнулась Карина. – Завтра выходной и я тебе составлю компанию. Можем пойти туда, куда захочешь, если сама захочешь, – она посмотрела на часы, потом на сестру.
– Ты что на меня так смотришь? – спросила Марина, вновь наливая виски и опрокидывая содержимое стакана в рот.
– Мне кажется, ты волнуешься. Причину не расскажешь? Давай, сестра, поговорим откровенно. На этот раз я тебя немного опередила. У тебя есть полчаса, и ты мне расскажешь: что ты задумала и зачем сюда приехала? – делая неспеша несколько глотков кофе и глядя на сестру, сказала Карина. – Ты только что приняла яд. И если я не дам тебе антидот – ты уйдешь в мир иной. В виски не было отравы, она была на стенках стакана, – объяснила Карина, доставая из своей сумки шприц с прозрачной жидкостью. – Это твое спасение. Я тебя слушаю. Осталось ровно двадцать восемь минут. – Карина говорила и делала так, как «предписывала» ей полученная утром инструкция. Она боялась одного – переиграть.
– Ты идиотка? Я тебя уничтожу, – вскочила Марина с кресла, замахиваясь рукой, державшей стакан.
– Не дергайся и сиди смирно. Мой яд начинает действовать быстрее при физических или эмоциональных нагрузках. Я не могу тебе дать гарантию по точности времени, – спокойно говорила Карина, делая очередной глоток кофе. – С чего все началось, и чего ты в данное время хочешь?
– Все началось с твоей свадьбы. С бриллиантов, которые ты нацепила, с этого дома и городской квартиры, с обеспеченного мужа. За какие такие особые заслуги тебе все это досталось? Меня останавливало только то, что ты была беременная, – говорила Марина с вызовом, опускаясь в кресло. – Узнала, что ты потеряла ребенка и решила занять твое место, – сказала сестра.
– Ты думаешь, Саша принял бы тебя на мое место?
– А куда бы он делся. Я бы придумала, чем и как его взять. Если бы не получилось соблазнить, это была бы уже его проблема. Я стала бы опекуном ваших детей. Они мне не так и нужны, а вот дом, квартира, машины, фирма твоего мужа – это ни малый бизнес матери. Мне на всю жизнь бы хватило. Мне плохо, сделай укол.
– А ты не подумала о том, что у Максима жив отец, и Плетнев мог претендовать на опеку. У Сони есть мама, и она могла забрать девочку. Опеку могли передать Антону? Он мне такой же брат, как ты сестра. Его тоже под откос? – спрашивала Карина, не обращая внимания на слова сестры. – Твоей жизни осталось двадцать минут. Что еще? Маму тоже травила? Говори, Иуда!
– Она сама сдохнет от своей гипертонии, завещание перейдет ко мне, – равнодушно ответила Марина. – Раза два поскандалить и во время не вызвать скорую помощь.
– Чего тебе не жилось? А Сашу, зачем подставила? Ты с ним три дня знакома была. Зачем прислала сообщение?
– Сработало! Ты же у нас правильная! Не простила бы мужа, могла потерять ребенка, на это и был сделан расчет. Все это и случилось. Я и с Фоминым, и с Руденко была знакома мало. И что? Они мной попользовались, а дружить продолжают с тобой. Это нормально?
– А то, что ты им рога наставляла – это нормально? Прыгала из кровати в кровать и хотела к себе уважения?
– Отпусти меня. Сделай укол и отпусти. Я соберу вещи и сразу уеду назад, – просила сестра.
– Назад – это значит к маме. Нет! Пусть она поживет спокойно несколько лет. Ты достаточно выпила из нее крови. Тебе тридцать три года, а ты, как пиявка, не можешь отцепиться от нее. Мало того что пьешь кровь, еще смеешь упрекать и командовать. Тебе ее не жаль?
– Мне и тебя не жаль. Тебе тоже недолго осталось. К утру можешь загнуться во сне от сердечной недостаточности, если мы не договоримся. Я помогу тебе, а ты мне. Обе останемся живы, – уже не таясь, говорила Марина с вызовом.
– Это вряд ли. Я подменила твою отраву на настоящий коньяк. Сейчас я вызову полицию, и пусть она сама разбирается с тобой.