Я знаю, что её тянет ко мне. Я чувствовал, как она теряется в моих руках. Как срывается её дыхание. Но простит ли она, если я решу рассказать правду?
— Да, — после череды гудков, сонно ответил мне Никита.
— У меня изменились планы, — уведомил я друга, ожидая ответ.
— Что? — его голос стал чуть тише, словно он убрал телефон от уха. — Глеб? Что случилось?
— Я вернусь позже, чем мы планировали, — озвучил я, прикидывая, когда вернусь в Москву. — На неделю точно.
— О, — довольно протянул Никита. — Поздравляю.
— С чем? — ухмыльнулся я, готовясь услышать его предположения.
— Либо ты договорился о чём-то с Ковалёвым и остаёшься это отпраздновать, — зевая ответил Никита. — Собственно, ты для этого к нему и поехал. Либо, — друг сделал паузу, — его сестра всё же добилась своего, и ты позволил ей наконец-то затащить себя в койку и…
— Здесь Настя, — мне стоило сказать два слова, как в нашем разговоре повисла долгая пауза.
Никита был со мной тогда, как мог поддерживал и прикрывал, пытаясь отговорить от скоропалительных решений. Давил на совесть, на мои чувства к жене. На её чувства.
Внезапный приезд Насти всё расставил по своим местам. И пусть сначала я сомневался, что поступил правильно, то потом сомнений не осталось — это был единственный выход дать ей настоящую семью, которую она заслуживает. А не то, что смог бы дать ей я.
— И у неё есть сын, — прочистив горло, признался я Никите.
— Глеб…
— И она наврала мне про его возраст, — договорил я. — Он мой.
— О, — выдохнул Никита. — Знаешь, я говорил тогда, и повторю сейчас — ты идиот.
— Знаю, — не стал я оправдываться.
— Расскажи ей правду, — попросил меня Никита. — Тогда она хоть с сыном тебе даст видеться. Он точно твой? Ты пойми меня правильно, всё же учитывая…
— Мой, — уверенно ответил я, вспомнив Матвея и неожиданно для себя улыбнувшись. — Но тест сделать придётся. В этом ты прав. Настя… немного отрицает наше с ним родство. Я бы мог ей сказать, что свидетельство о рождении мальчика мне уже прислали, и по срокам всё сходится, но, боюсь, это обострит ситуацию ещё больше. Настя, как ты понимаешь, мне не очень рада.
— Странно, что она тебя просто не прибила при встрече, — хмыкнул Никита.
Потерев поцарапанную щёку, я подумал, что в чём-то он прав. Настя уже дважды пыталась меня побить. И ведь есть за что…
Ещё немного поговорив, переведя тему на рабочие вопросы, я направился обратно в дом.
По пути к своей комнате, я неожиданно остановился у двери в спальню Матвея. Пока Настя выходила на прогулку с этим Олегом, я не удержался, и, поджидая её, заглянул к нему.
Что должен чувствовать отец, глядя на своего спящего сына? Я не знал, но смотря на развалившегося в кроватке мальчишку, почувствовал себя обделённым. Я не видел его рождения. Не слышал первые слова. Не был рядом, когда он впервые встал на ножки.
Я всё это пропустил.
И виноват в этом лишь я сам.
Вот и сейчас, стоя в коридоре, я вновь ощутил во рту привкус горечи.
Прошлое не вернуть, и исправить то, что уже прошло, я не в силах. Но смогу ли я исправить будущее?..
* * *
Спускаясь на кухню за утренним кофе, я замедлил шаг, услышав голос Насти:
— … он всё понял. Именно поэтому я и хочу уехать сейчас.
Взглянув на наручные часы, я мысленно усмехнулся. Решила сбежать от меня, значит. Странно, что ночью не уехала.
— Давай я хотя бы попрошу тебя отвезти…
— Не стоит, — не приняла она предложение хозяйки дома. — Я уже заказала машину.
Я встал в дверном проёме и скрестил на груди руки, наблюдая за тем, как Настя смотрит на экран своего телефона. Матвей пил сок, жизнерадостно махая ногами и с интересом поглядывая в мою сторону.
— Через десять минут подъедет, — сказала Настя Оксане.
Она была единственной, кто ещё меня не заметил.
— Доброе утро, Глеб, — прочистив горло, поздоровалась со мной хозяйка дома.
— Доброе утро. Всем, — ответил я, заметив, как дрогнули плечи продолжающей стоять ко мне спиной Насти. — Ты куда-то уезжаешь?
— А кто вас поцарапал? — неожиданно обратился ко мне Матвей. — Кошка?
Я даже не понял сначала, про что он говорит, запоздало вспомнив про царапины на лице.
— Да, — немного хрипло от охватившего меня волнения, ответил Матвею. — Кошка.
— А почему?
— Я её неправильно погладил, — улыбнулся я, бросив взгляд на Настю.
Она так и не решилась повернуться ко мне, продолжая стоять спиной. Но мне не нужно было видеть её лицо, чтобы понять, как она сейчас нервничает. Она телефон сжимала с такой силой, что пальцы побелели.
— Надо гладить по голове, — со знанием дела просветил меня… сын. Я старался подметить каждую деталь. Тёмные волосы, умные глаза… цвет которых он унаследовал от матери. — А вы по чему её гладили?
— Достаточно! — Настя ударила рукой с зажатым телефоном по столу. — Матвей! Не приставай к дяде. Дядя уходит. И что я тебе говорила про разговоры с незнакомыми людьми?
Оксана молчала, но я уверен, даже она заметила, как дрожит голос Насти. И как ей сейчас страшно. Вот только чего она боится?
Или это не страх, а злость? Проявление ненависти ко мне?
Как бы то ни было, но от сына я теперь не отступлюсь.
— Мама права, — улыбнулся я Матвею, подходя к нему и опускаясь на корточки. — С незнакомцами разговаривать нельзя. Меня зовут Глебом.
Матвей внимательно посмотрел на мою протянутую в его сторону ладонь, после чего вложил в неё свою ладошку, пожимая мне руку:
— Матвей, — важно сказал он, посмотрев на Настю. — Мы познакомились.
— Нам пора ехать, — ответила она ему, беря в руки чемодан и рюкзак, указывая сыну на второй. — Идём.
— Я помогу, — Оксана поднялась с места, но я её немного опередил.
Потянув Матвея за руку со стула, помогая ему встать, я подхватил с пола рюкзак, направившись к Насте:
— Дай.
— Нет, — сквозь зубы ответила она.
Впрочем, когда я перехватил её поклажу, отбирать её обратно она не стала. И на том спасибо, как говорится.
— Хочешь сбежать? Беги, — сказал я Насте, пока мы шли к машине. — Только это не поможет. Теперь я не отступлюсь.
Глава 9
— Да чтоб тебя! — вскрикнула я, когда из-за мелодии мобильника у меня дрогнули руки и недомытая тарелка красиво упала на дно раковины к своим немытым собратьям.
Хорошо, что не разбилась. Хотя, битая посуда вроде на счастье…
Быстро вытерев руки, я посмотрела на входящий номер, после чего перевернула телефон экраном в низ.
Он с самого утра мне названивает. Тут даже к гадалке ходить не нужно, чтобы понять, что это — Глеб.
Вчера он видимо решил не трогать меня, давая время выдохнуть во всех смыслах, а вот сегодня…
— Достал, — рыкнула я, когда телефон снова запиликал.
Сбросив вызов, я уверено внесла его в чёрный список. Нужно было раньше так сделать, а не мучить и без того свою расшатанную нервную систему.
Не отступится он, видите ли… Переехать нам с Матвеем отсюда, что ли? Раз номер достал, то и остальное сможет разузнать, в теории. Деньги у него точно есть…
Очередной звонок оторвал меня от мысленного переезда куда-нибудь подальше отсюда. Например, во Владивосток.
— Привет, — поздоровалась я с Оксаной, медленно выдохнув перед тем, как взять трубку.
Вчера мы с ней из-за Глеба не смогли нормально попрощаться, но как только я добралась до дома — созвонились. Она извинилась за меня перед мужем и Олегом. Перед последним мне почему-то было особенно стыдно. Вроде ничего не было, а всё равно. Всё же хороший он… Немного жаль, что из-за Глеба у нас не вышло спокойно пообщаться. Могло ведь что-то получиться… наверное.
— Привет, Стась, — поздоровалась со мной Оксана. — У вас с Матвеем всё хорошо?
— Да, — ответила я, побежав с кухни в комнату. Сын спокойно смотрел мультики, полностью поглощённый действием на экране. — Почему ты спрашиваешь?
Надо купить себе ромашки или боярышника. Или что там лучше всего помогает от нервов? Пустырник?