Я видела, что мои слова им нужны, и я была счастлива. За долгие тринадцать лет я объездила всю страну от Мурманска до Камчатки.
Основная же моя работа была иной, очень серьезной. Как специалист по кардиологии, я занималась экспертной оценкой состояния здоровья космонавтов. Мне приходилось встречаться с людьми, справедливо считавшимися элитой общества, принимать участие в обследовании целых спортивных команд, акванавтов и другого «спецконтингента». Иногда ловила себя на мысли, что и в жизни на многое стала смотреть как эксперт, с желанием как следует проверить, чтобы не сомневаться, что это действительно так.
Может быть, поэтому всегда была далека от увлечений сначала полузапретными, а потом модными нетрадиционными методами лечения, экстрасенсорикой и многими другими.
Если такие методы существуют и кому–то приносят облегчение, — прекрасно. Но это не моя специальность и вообще это не мое. И тут в мою жизнь очередной раз вмешался случай.
Вспомните владевшее всеми, буквально витавшее в воздухе тревожное неясное чувство надвигающихся перемен. Казалось, привычная жизнь кончается, а что дальше — неизвестно. И так во всем: в жизни, работе, здоровье… Именно это и стало для меня проблемой. Беседы со многими специалистами ничего нового мне не сообщили: это наблюдают, практически никак не лечат, со временем предлагают лишь операцию. Признаюсь откровенно, стало жаль себя. За что? Почему все это? А затем пришли мысли: надо выбраться, вернуть здоровье полное, то, что было еще не так давно.
Я стала вспоминать. Да, когда–то очень давно, после операции, мне так не хотелось оставаться со шрамом. Я не помню, как это было, помню лишь, очень хотела, чтобы его не стало, его — не стало, осталась лишь едва заметная «ниточка». Не та уж и давно, после сильнейшего стресса стала слегка «шалит* щитовидка, а самое страшное — опухать и болеть суставы. Очень хорошие специалисты поставили диагноз «красная волчанка» я и из этого вышла. Как? Меня часто об этом спрашиваю. Точно — не знаю. Знаю лишь одно: я четко представила, какая стану — совсем развалина, никому не нужная, и себе прежде всего, — и мне стало сначала страшно, потом даже противно когда я все это представила — как я буду выглядеть, и больше я никуда не пошла, анализы больше не сдавала, лекарства н принимала — выбросила, а вместо этого старалась ни о чем таком страшном и для меня неприятном не думать, а поехал в очередную командировку, где некогда было думать о таких пустяках, где не мне полагалось болеть и ныть, а надо был быть примером для других, если хотите — в чем–то эталоном, недосягаемым таким мелочам, как болезни… И знаете, мне это помогло лучше всех лекарств и специалистов: я забыла, что такое болеть, мне просто стало некогда этим заниматься.
Но, прошу вас, дорогие мои, обратить внимание: у меня это было «схвачено» в самом начале, я не успела «войти во вкус» моих болячек, поэтому, прежде чем брать пример с меня, хорошенько подумайте: подходит ли это вам? Не спешите с выводами, ведь несколько дней ничего не изменят, сначала стоит прочитать эту книгу.
В эти дни я была уверена, что сумею справиться со своими болячками, хотя пока и не знала, как.
И вот в один прекрасный день, 7 марта 1992 г. в «Комсомольской правде» натыкаюсь на небольшую статью о Мирзакариме Норбекове.
Первая мысль — это для меня, вторая — не может быть, все приукрашено. Мой коллега предложил сходить и самим познакомиться. Мы говорили, как специалисты. Заболевание, о котором шла речь, с трудом поддается лечению. Здесь же было описано стопроцентное быстрое выздоровление с помощью каких–то упражнений. К тому же речь шла и об интересующем меня недуге.
С первых минут занятий поняла — это настоящее. Потому, что многое ставит с головы на ноги, потому что легко и просто доказывает свою истинность, помогая людям.
Представьте, вы смотрите простенький, наивный фильм, и вдруг ловите себя на том, что вас берет за душу, вы смеетесь и плачете вместе с героями.
Так бывает, если затронуты ваши личные переживания, часто подсознательные, в которых вы и себе не хотели признаться. Примерно такое чувство возникало на занятиях. Мы учились быть самими собой, не стесняться прислушиваться к себе и в то же время смотреть на многое в нашей жизни по–другому, как бы со стороны. Для многих это было открытием.