Наивысшей добродетелью морденцы до сих пор считают храбрость. Их предками были земные колонисты, которые утратили связь с метрополией и опустились в техническом отношении до уровня каменного века. И потом, пока они не изобрели порох, им пришлось вести жестокую борьбу с Красными Зверями — эти страшные динотерии господствовали на Мордене до появления там людей, да и долгое время после. На протяжении многих десятилетий обряд посвящения, после которого юноши могли считать себя взрослыми мужчинами, состоял в ритуальной охоте. Отряд молодых людей, связанных друг с другом священной клятвой, отправлялся на охоту, чтобы копьями и стрелами убить Красного Зверя. С тех пор как появились ружья, юноши охотились на Зверя уже в одиночку. Тот, кто возвращался живым, мог носить красный кружок на лбу, считался мужчиной и получал право жениться и иметь детей. Когда цивилизованные планеты вновь открыли Морден, на планету хлынул поток информации. Затем последовал демографический взрыв, и оказалось, что Красных Зверей остается слишком мало и на всех молодых людей их просто не хватает. У семьи Крейга не было денег, чтобы заплатить за такую охоту, и поэтому Крейг не мог стать настоящим мужчиной.
Ничего, упрямо надеялся он, мое время еще придет.
Лет за десять до рождения Крейга морденский Охотничий совет решил превратить «ничейную» планету фитонов в заповедник Красных Зверей, на которых морденские юноши могли бы охотиться. Но флора и фауна на Мордене были примерно такие же, как на Земле, и не могли, конечно, потеснить фитонов и заселить планету. Чтобы бороться с фитонами, морденцы заключили соглашение с белконтийскими биологами. Все морденцы, которые работали под началом биотехников—белконтийцев, были чистиками: ни один «красный кружок» не стал бы подчиняться приказам изнеженных белконтийцев, тем более что эти биотехники в основном были женщинами. При помощи танасиса (растения, истреблявшие местную флору) белконтийцам удалось расчистить два больших острова, на которые потом была завезена морденская флора. На одном из островов разместилась штаб—квартира; этот остров называли Базовым. На другом поселили Красного Зверя, и тот чувствовал себя превосходно.
Когда я был маленьким, подумал Крейг, мне говорили, что я обязательно убью своего Красного Зверя здесь. До сих пор на этой планете был только один—единственный Красный Зверь.
Борьба шла уже тридцать лет, но континенты не сдавались, Фитоны осаждали каждый завоеванный танасисом плацдарм, видоизменялись, переходили в наступление. Белконтийские специалисты по генной инженерии разрабатывали все более «смертоносные" разновидности танасиса, которые уже угрожали выйти из‑под контроля. Теперь, три десятилетия спустя, стало ясно, что танасис терпит поражение. Белконтийцы заявили, что эксперимент придется свернуть. Но планета фитонов стала для морденцев символом надежды, при помощи которого власти Мордена кое‑как обуздывали социальное брожение среди подданных. У Охотничьего совета не было иного пути. Группу «красных кружков» отправили с Мордена на Белконти изучать биотехнику. Оттуда они прибыли на планету фитонов, чтобы самим взяться за дело.
А у Крейга тем временем подходил к концу двухлетний срок его контракта. Он работал вместе с другими чистиками, начальником у них был белконтиец, и Крейг стал понемногу забывать о своей неполноценности. Он продлил контракт еще на два года. И вдруг месяц назад на планету прибыл морденский корабль с «красными кружками», которыми предполагалось заменить и вспомогательн персонал, то есть чистиков и биотехников—белконтийцев.
Белконтийцы решили лететь на своем собственном корабле, который должен был забрать их примерно через год. Крейг оказался на этой планете единственным чистиком — громе белконтийцев, но они ведь не в счет.
Вот ты и остался один, вздохнул Крейг. Он уткнулся лбом и колени. Хорошо бы сейчас заснуть. Но тут кто‑то тронул его плечо Крейг обернулся и увидел Сидиса.
— Зайди ко мне, Рой, — прошептал Сидис. — Хочу с тобой поговорить.
Вскоре Крейг сидел напротив Сидиса за длинным столом в главном отсеке гравиплана. Сидис был стройным смуглым белконтийнем с изысканными манерами и неизменной иронической улыбкой
— Скверные дна года тебя ожидают, — нахмурился Сидис. — Не нравится мне, как они все тобой командуют, особенно этот крысенок Кобб. Почему ты это терпишь?
— Ничего не поделаешь. Я же чистик.
— Но ты в этом не виноват! Ели таков ваш закон, то это несправедливый закон.
— Это справедливо, потому что естественно, — сказал Крейг. — Конечно, мне. не нравится, что я не мужчина, но ведь эго действительно так!