Мне принесли кофе. И хотелось, чтобы в этой чашке, настолько горячей, находилось что–то покрепче, потому что это заставило бы меня расслабиться, и я перестал думать о причине хаоса в моей голове. Например, виски.
– Могу я вам что–нибудь предложить? – стюардесса наклонилась ко мне так близко, нарушая границы, что стало не по себе. Хотелось почувствовать не её цветочный аромат, а запах клубники. Запах, который навсегда врезался в память.
Я посмотрел на потемневшее небо, крепче сжимая горячую чашку.
– Включите музыку.
– Какую именно?
– Рок, классику – сказал я ей. И сделайте погромче.
И под звуки Led Zeppelin, открываю ноутбук и включаюсь в рабочие процессы. У меня слишком много насущных проблем и стоит сфокусироваться на других, более важных вопросах.
Глава 7
Никола
Просыпаясь, медленно открываю глаза.
Отель. Даниил.
В сознании всплыли картинки случившегося ночью.
Я повернулась на другую сторону кровати и увидела скомканные простыни, смятую подушку – его не было рядом. Возможно, вышел в туалет.
Прислушалась, ничего – тишина. Похоже, я одна в номере.
Взяла телефон, время шесть утра. Хорошо, что сегодня выходной, можно ещё поспать. Наверное, он вышел или уехал на завод. Решила подремать и дождаться Даниила.
Но сон не шёл, тревога усилилась. Чем больше проходило времени, тем меньше оставалось шансов, что Даниил вернётся. Надо проверить вещи.
Я встала, накинув мягкий халат, прошлась по комнате. В шкафу вещей не оказалось. Ощущение будто здесь никто не жил. Только открытая бутылка вина, пустой бокал и пятно на простыне напоминали о вчерашнем вечере.
Что я натворила – пронеслось в голове. Отдала себя, а он исчез, уехал, улетел. Я знала, что он уйдет. Даниил ничего мне не обещал, но даже не попрощался. Как–то подло.
Здравствуй, одиночество. Недолго ты отсутствовало.
Момент эйфории сменился на боль и грусть.
На, что ты надеялась – кричал внутренний голос.
Что влюбиться в тебя, схватит в охапку и увезёт?
Увидит в тебе чистое сердце и станет твоим?
Но так не бывает, и ты прекрасно об этом знала. Поэтому не стоит плакать и жалеть себя.
В растерянности так и стояла, смотрела на утренний город. В номере было тепло, но я продрогла, словно температура упала до минус двадцати.
Взгляд зацепился за пачку пятитысячных на тумбочке. Он деньги оставил, как проститутке. Всё теперь ясно.
Осознание ситуации как лавина обрушилась на меня.
Я официантка, он богатый мужчина. Я на земле, а он дальше, чем небо. Только я не хожу по земле, а летаю и разбиваюсь об одни и те же ошибки.
Даже смотреть не стала, во сколько он оценил меня. Пусть у горничной сегодня будет хороший день.
Наконец, я поняла, что нужно уйти из отеля, так чтобы никто из персонала бара не заметил. Тайком, по лестничной площадке спустилась вниз. Никому не было до меня дела.
Я вышла на улицу, и ноги тут же утонули в снегу. Заснеженные деревья, как истуканы, замерли. Улица была пустой, прохожих почти не было. Каждый шаг давался с трудом, снега навалило столько, что ноги переставляла еле–еле.
Дома меня ждали пустота и темнота, и во мраке пряталось одиночество. Я поднялась на второй этаж, зашла в квартиру, закрыла за собой дверь и несколько мгновений постояла, вслушиваясь в собственное дыхание. Звук тишины резанул слух.
Внутри комнаты царил беспорядок, окурки высыпались из жестяной банки служившей пепельницей. На кухонном столе валялась упаковка, рядом стоял ряд пивных бутылок. В комнате стоял затхлый запах. Нужно срочно проветрить. Распахнула окно, и потоки морозного воздуха устремились в внутрь, выветривая застоялый сигаретный дым.
Я села на синий пластмассовый стул, который дядя стащил из летнего кафе. Смотрела на выцветшие занавески, висевшие в комнате с самого рождения, антикварный комод времён начала века с вечно отваливавшийся дверкой, которую приходилось прикручивать, новое пятно на потолке, опять соседи подтопили.
Проверила телефон. Может он звонил. Нет, у него нет моего номера. Никто не звонил, даже Снежана молчала. Осознав, как он далёк от меня, я села на кровать и разрыдалась. Вся магия вечера улетучилась, я чувствовала себя лягушкой в болоте, из которого никогда не выбраться. Ничего не меняется в этом мире, ничего не меняется в моей жизни. Горечь и обида нахлынули с новой силой. Слезы лились до тех пор, пока не поняла, что нечем дышать. Нос заложило, глаза распухли, пришлось выпить воды и попытаться успокоиться. Только боль ходила по кругу, голову сжала в тиски. Хотелось забыться.