— Я сделал лишь то, что обязан, был сделать.
— Ты отказался подвергнуть его пыткам и признать, что он виновен. А когда ты понял, что он невиновен, ты дал ему возможность снова жить вместе с отцом, с семьей, подарил ему будущее, на которое он никогда не мог рассчитывать.
Дракон снисходительно махнул рукой:
— Рикка, душа моя, мне не хотелось бы разрушать твои милые фантазии, но дело в том, что мне не хотелось бы иметь в лице Ранара Хидеби врага. Я дал ему великолепную возможность вернуть себе сына и при этом вернул ему мальчишку богатым. Он навсегда останется моим должником.
— Можешь изображать из себя циника, но сделал ты все правильно, и мы оба это знаем.
— Однако довольно об Олафе. Снимай с себя платье. Хотя лучше я сделаю это сам.
— О нет! — Она быстро отступила на шаг назад. — Я видела, как ты срывал с себя тунику. Должно быть, ты также поступишь и с платьем. Потерпи немного.
Говоря это, она стала ловко распускать шнуровку, а затем осторожно, но быстро сняла платье через голову. Ее муж пребывал в состоянии возбуждения, которое она не могла понять. Она хотела его успокоить — и в то же время отдаться желаниям, которые он невольно пробудил в ней.
На Рикке была лишь прозрачная рубашка, которая ничего не скрывала от его жадного взора. Она стояла перед ним практически нагая, гордо вскинув голову, стараясь сдержать дрожь в теле. Она упивалась тем, что Дракон жадно пожирает, горячим взглядом ее наготу. Однако, когда он шагнул к ней, Рикка снова отступила назад.
— У меня к тебе просьба, мой господин.
Она никогда его ни о чем не просила — разве что о свободе, которую он не мог ей дать. Почувствовав себя в ловушке и понимая, что едва ли способен сейчас отказать, Дракон хрипло спросил:
— Какая?
Он не хотел бы быть столь невежливо лаконичным, но в данный момент просто не владел речью. Он до боли хотел ее, полыхал изнутри, все его тело было напряжено до такой степени, что ему казалось, если он не погрузится сейчас в шелковистые глубины ее лона, то…
Рикка посмотрела на мужа честными, широко открытыми глазами.
— Я весь день очень хотела… потрогать тебя.
Черные брови Дракона взлетели вверх. Весь день? Конечно, это было весьма отрадно, однако нисколько не облегчало его состояние. Он хрипло ответил:
— Тебе не надо просить разрешения для этого. Она пожала обнаженными плечами:
— Я знаю, но при нынешних обстоятельствах… — Рикка окинула взглядом его тело. Довольно откровенно, подумал он.
Что, впрочем, мало помогало делу.
— Ты можешь потрогать меня позже, — сказал он и снова протянул к ней руку.
Она прижала ладони к его груди, откинула назад свои блестящие с медным отливом волосы и засмеялась. Поистине он мог умереть при виде подобного зрелища.
— Ну, хотя бы немножко… можно, а? Дракон зажмурил глаза, пытаясь усмирить пыл.
Рикка провела ногтями по его плоским соскам. Он подавил готовый вырваться из груди стон.
— Твое тело восхищает меня, — тихо сказала она. — Пока я не встретила тебя, мне и в голову не приходило, что мужчина может быть таким красивым… в тебе все так совершенно… чувствуется такая сила…
Она придвинулась поближе. Исходящий от нее аромат, равно как и ее поглаживания, сводили его с ума.
— Ты такой сильный, но никогда не обидел меня, — тихо проговорила Рикка. — Это просто замечательно.
— Я всегда беспокоюсь, как бы не причинить тебе боль, — хрипло сказал он. Рикка кивнула. Я благодарна тебе за это.
Она провела рукой по его поджарым бедрам и упругим ягодицам. Он стиснул зубы, чтобы вынести эти прикосновения. Рикка находилась сейчас очень близко, и тонкая ткань ее рубашки соприкасалась с его телом. Дракон счел эту преграду излишней.
— Сними и это, — пробормотал он, задирая край рубашки.
Рикка сначала несколько удивилась, однако тут же улыбнулась.
— Честно говоря, я чувствую себя немного увереннее и смелее, когда на мне эта вещь.
— Немного смелее? — Ему хотелось сказать, что если она еще хоть немного побудет столь смелой, то он взорвется, однако слова не шли из него.
Рикка колебалась лишь несколько мгновений. Со свойственной ей грацией она все же стянула рубашку и отбросила ее в сторону. В серебристом свете луны ее кожа лоснилась и казалась алебастровой, лишь розовели горошины сосков да выделялся пышный пучок огненно-рыжих кудрявых волос между бедер. Дракон снова протянул к ней руку, но она вновь отодвинулась, не позволив ему обнять себя.
— Пожалуйста… — попросила она и обхватила руками его запястье. Отодвинув от себя его руку, она вскинула голову и посмотрела ему в глаза. — Ты не можешь понять, как мне хочется…
— Гром и молния! Леди, делай, что тебе хочется, пока я не погиб!
Из его груди вырвался смешок. Затем лицо у нее вдруг сделалось задумчивым.
— Ты не слишком плохо обо мне думаешь?
Плохо? Да как мог он думать о своей жене плохо? Она была мечтой, воплощенной в жизнь, самым очаровательным созданием, которое он только мог себе представить. И еще на принадлежала ему по закону Бога и людей. Как вообще мог человек просить чего-то большего?
Рикка выждала несколько мгновений, а затем — он даже не мог в это поверить — эта гордая и доблестная, таинственная и обольстительная женщина опустилась на колени. Дракон ахнул. Он знал об услугах, оказываемых наложницами, которые были весьма искусны в этом и хвалились, что способны свести мужчину с ума.
Сейчас все было иначе. Когда он ощутил вначале теплое дыхание, а затем первое легкое прикосновение языка к плоти, он потерял представление о реальности. Не было ничего, кроме сладостного жжения внутри, конвульсивного напряжения тела да промелькнувшей мысли о том, что сейчас наступит конец света и что ему на это наплевать.
Он, было, дернулся, чтобы оторвать Рикку от себя, но остановился. Она хотела этого. Равно как и он, пусть даже это убьет его. Он сможет это вынести… сможет. Ведь он воин, человек сильный и выносливый. Его не обезоружит женщина, какое бы наслаждение она ему ни дарила. Он будет держаться… противостоять давлению, которое все возрастает в нем. В конечном итоге она сдастся.
Но Рикка была совсем не такая, как другие женщины. В ней был какой-то особый дар богов, который выделял ее среди других. Она глубоко взяла его плоть в рот, и он застонал от сладостного ощущения.
Реакция Дракона привела Рикку в восторг. Его аромат, вкус и все, имеющее к нему отношение, возбуждало ее с необычайной силой. Особый восторг вызывало в ней сознание того, что она способна подарить ему подобное наслаждение.
Она ощутила крохотную солоноватую капельку на своем языке. И одновременно услышала стон Дракона. В одно мгновение он потерял выработанную всей жизнью способность к самоконтролю. Он протянул руки, поднял Рикку и расположил ее ноги вокруг своих бедер. Уже не думая ни о чем, побуждаемый одним лишь неукротимым желанием собственного тела, он сделал два шага и прижал ее к стене. Продолжая удерживать ее, он раздвинул ей бедра и одним движением вошел в нее.
Не имея возможности двигаться, Рикка лишь обвила его мощные плечи руками и еще сильнее прильнула к нему. Она гладила и ласкала его и страстно желала продолжения ласк. Его плоть погрузилась на полную глубину, и он начал энергичные, судорожные движения. Она спрятала голову и, рыдая, повторяла его имя. Их совокупление было бурным и коротким. После нескольких толчков мир для них обоих закачался, а затем взорвался.
Дракон не сразу обрел способность двигаться. Он ощущал тяжесть в груди, его дыхание сбилось. Он был ошеломлен и с трудом мог поверить в то, что произошло. Однако глубокое удовлетворение, которое испытывало его тело, подтверждало, что именно так все и было. Он до сих пор продолжал прижимать к стене женщину. Его жену.
Он покачал головой, словно пытаясь уйти от того, от чего нельзя было уйти. Как он мог — он, всегда относящийся к женщине с таким вниманием и деликатностью, — сделать такую вещь? И что должна чувствовать она? До его ушей долетели ее всхлипы. Дракона охватил ужас, соизмеримый по интенсивности с наслаждением, которое он только что испытал.