– Почему ты не спишь? – Она уже была рядом с сыном, осторожно присев на высоких каблуках. – Уже очень поздно.
– Знаю! – с истинным ликованием пятилетнего малыша захихикал он. – Но я хотел увидеть тебя. Посмотри, что мне дала Луиза! – Он протянул полную пригоршню печенья, с любовью подаренного кухаркой, крошки уже сыпались сквозь пухленькие пальчики, оставляя на них шоколадные разводы. – Хочешь попробовать? – Он проворно сунул одно печенье в свой рот, прежде чем протянуть руку маме.
– Тебе следует быть в постели! – все еще шепотом сказала она, с трудом сдерживая смех.
– Ладно, ладно. – Алессандро заглотил еще одно печенье, прежде чем мать успела возразить. – Ты отведешь меня? – Он посмотрел на нее глазенками, от взгляда которых таяла ее душа, и она радостно кивнула. Именно поэтому она больше не работала по одиннадцать часов в день, несмотря на то что ей хотелось каждую минуту быть рядом с Амадео. Это стоило того. Ради его взгляда, его сияющей озорной улыбки. – А где папа?
– Надеюсь, едет домой. Пошли.
Алессандро осторожно просунул свою чистую ручку в ее, и они направились по длинному, слабо освещенному залу с красивым паркетом к его спальне. Повсюду висели портреты предков Амадео и несколько картин, купленных ими вместе во Франции. Дом скорее напоминал дворец, а не виллу, а иногда, когда они устраивали грандиозные вечера, пары медленно вальсировали по длинному зеркальному залу под звуки оркестра.
– Что мы будем делать, если мама Тереза застанет нас тут? – Алессандро снова посмотрел на мать карими глазами, согревающими душу.
– Не знаю. Ты думаешь, поможет, если мы заплачем?
Он глубокомысленно кивнул, потом захихикал, прикрывая рот ручкой, которая все еще была в крошках.
– Ты нарядная.
– А ты ловкий. Как тебе удалось выбраться из твоей комнаты?
– Через дверь в сад. Луиза сказала, что сегодня вечером испечет печенье.
Комната Алессандро была вся ярко-голубая и заполнена книгами, играми и игрушками. В отличие от остальной части дома, она не была ни элегантной, ни большой, а просто принадлежала ему.
Изабелла нарочито глубоко вздохнула, когда подвела его к кровати, и снова улыбнулась:
– Ух, добрались.
Но этого Алессандро уже не мог выдержать. Он рухнул на кровать, восторженно взвизгнув, и стал вытаскивать остальное печенье из кармана – в руке он нес только то, что не поместилось в кармане. Он принялся поглощать его, в то время как Изабелла загоняла его под одеяло.
– И не устраивай большого беспорядка, – ласково предупредила она, хотя на самом деле это ее не особенно волновало. Именно такими и должны быть маленькие мальчишки – с крошками печенья, отломанными колесами, обезглавленными солдатиками и пятнами на стенах. Ей все это нравилось, и она любила проводить время с сыном. Все остальное в ее жизни шло достаточно гладко. – Ты обещаешь уснуть, как только покончишь с печеньем?
– Обещаю! – Он торжественно посмотрел на нее восхищенными глазами. – Ты красивая.
– Спасибо. Ты тоже. Доброй ночи, мое сокровище. Спи крепко. – Она поцеловала его в щеку, а затем в шею. Он захихикал.
– Я люблю тебя, мама.
– Я тоже люблю тебя.
Вернувшись к себе, она почувствовала, что, как ни глупо, у нее на глаза наворачиваются слезы. К черту принцессу ди Сант-Анджело. Она вдруг обрадовалась, что Амадео опаздывает. Но Боже, который час? Ее каблучки быстро застучали по паркету, и она поспешила обратно в гостиную, чтобы снова взглянуть на часы. Было двадцать пять минут девятого. Как такое возможно? Что происходит? Но она прекрасно знала все, что могло произойти. Проблемы, возникшие в последний момент, срочный звонок из Парижа, Гонконга или Штатов. Ткань, которую невозможно доставить, потому что забастовала текстильная фабрика, да мало ли еще что. Она хорошо представляла, почему можно задержаться на работе. Подобные критические ситуации слишком долго удерживали ее каждый вечер вдали от Алессандро. Поэтому она решила, что пора позвонить Амадео и встретить его у дома мод со смокингом на руке.
Она вернулась в свой маленький будуар, обтянутый розовым шелком, и сняла трубку. Его номер стал частью ее пальцев, ее души и мозга. Наконец утомленная секретарша сняла трубку.
– Слушаю. «Сан-Грегорио».
– Добрый вечер. – Она быстро представилась, хотя в этом не было необходимости, и попросила женщину найти Амадео и соединить его с ней. Последовали пауза, поспешное извинение за задержку, затем снова пауза, и Изабелла начала постукивать ногой и хмуриться. Возможно, что-то случилось. Может быть, он врезался в дерево на своей чертовски скоростной машине. Ей внезапно стало жарко в тяжелом зеленом атласе и показалось, что сердце у нее остановилось, когда трубку взял Бернардо.
– Привет. Что случилось?
– Где, черт возьми, Амадео? Он обещал сегодня приехать домой пораньше. Мы почти на два часа опаздываем на ужин к горгулье.
– К Сант-Анджело? – Бернардо хорошо знал ее.
– Конечно. Так где Амадео?
– Не знаю. Я думал, он с тобой. – Слова слишком быстро вырвались у него, и он нахмурился.
– Что? Его нет? – Изабелла впервые испугалась. Может быть, действительно с ним что-то случилось из-за машины.
Но Бернардо ответил быстро, и в его тоне не прозвучало ничего необычного:
– Вероятно, он где-нибудь здесь. Я трудился как проклятый над этим чертовым мылом, которое тебе не понравилось, и с полудня не был в его кабинете.
– Ну тогда пойди найди его и передай, чтобы он позвонил домой. Я хочу знать, встретить ли мне его у работы, или он хочет заехать домой переодеться. Старая ведьма, наверное, убьет нас. Теперь мы уж никак не успеем к ужину.
– Я пойду поищу его.
– Спасибо. Бернардо, как ты думаешь, что-то случилось?
– Конечно, нет. Я через минуту найду его. – Ничего больше не сказав, он повесил трубку.
Изабелла с тяжелым предчувствием уставилась на телефон.
Ее слова звенели в ушах у Бернардо... что-то случилось. Что-то случилось. Именно так он и думал. Он весь день пытался отыскать Амадео, чтобы обсудить сложности, возникшие в связи с этим проклятым мылом. Им понадобится больше денег для проверок, достаточно много, и он хотел получить «добро» у Амадео. Но его не было на работе. Весь день после ленча. Бернардо утешал себя мыслью, что, вероятно, Изабелла с Амадео смылись днем, чтобы уединиться. Они часто делали это, как ему было известно. Но если Амадео был не с ней, то где же он? Ушел один? С кем-нибудь еще? Бернардо отбросил эту мысль. Но тогда где он болтается целый день?
Бернардо принялся прочесывать кабинеты на всех четырех этажах. Но единственное, что ему удалось обнаружить, это молодую дрожащую секретаршу, все еще печатающую на машинке за своим столом, которая объяснила, что к Амадео приходили двое мужчин, которые случайно врезались в его машину. Она сказала, что синьор Сан-Грегорио тогда ушел с ними. Бернардо почувствовал, что бледнеет, поспешил на улицу и, нервничая, влез в свою машину. Заведя «фиат» и тронувшись с места, он увидел «феррари» на том же месте, где тот стоял у тротуара с самого утра. Он на мгновение притормозил, проезжая мимо. На автомобиле не было никаких повреждений. Никаких следов прикосновения. У него бешено заколотилось сердце, и он стремглав помчался к дому Изабеллы и Амадео.
Верный своему слову, Бернардо явно отыскал его. Изабелла усмехнулась, поспешно проходя через гостиную к будуару, чтобы ответить на телефонный звонок. Идиот, он, вероятно, забыл о принцессе и ужине у нее, так же как и о времени. Сейчас она ему задаст. Но она не очень-то верила в то, что исполнит свои угрозы. Вряд ли она была способна отругать Амадео, так же как и запретить Алессандро есть шоколадное печенье. Беря телефонную трубку, она представляла улыбающееся, измазанное крошками печенья личико сына.
– Ну-ну, дорогой. Слегка опаздываешь домой, не так ли? И что, черт подери, нам теперь делать с принцессой? – Она уже улыбалась, говоря это, не дождавшись, пока он произнесет первое слово. Она знала, что звонит Амадео.