Королева Турилии совсем потерялась. Она всегда действовала, подчиняясь бушевавшим в её душе страстям, не думала об окружающих. Потеряв сына, которого в последнее время, как и супруг, побаивалась, она с радостью приняла посланную судьбой замену. Лиллола не сравнивала Кутроха младшего и Эльсиана, но будущий зять имел одно неоспоримое преимущество – не был кровным родственником. Пока гость жил во дворце, женщина прихорашивась, наряжалась и с жадностью ловила взгляды молодого человека, не замечая за собой этой странности. Когда принц покинул дворец, ей потребовалось обвинить кого-нибудь в своём «несчастье». Удобная фигура для этого, конечно, муж. Доброта и покладистость не были сильными чертами характера Лиллолы, чувства, всколыхнувшие её стареющее сердце, переродились в ненависть к Кутроху I. Он виноват во всём! Лиллола только и думала о том, что король не скоро освободит трон Турилии, до этих пор Эльсиан не захочет возвращаться сюда. Тянулись однообразные дни. Королева слонялась по дворцу, не находя себе места. Порой она слышала, как фрейлины увлечённо обсуждали достоинства жениха королевской дочери. Словно свежий морской бриз всколыхнул это затхлое царство вечных страхов и опасений. Только теперь, увидев будущего правителя Турилии, двор поверил, что Кутрох младший не вернётся. Лиллола злилась и ревновала. Как смеют эти ничтожные девицы рассуждать о «её Эльсиане»! Особенно задела уверенность фрейлин, что молодые не вернутся, как обещали, весной. Ведь Танила не любит родной дворец и, скорее всего, сыграв свадьбу в Полонии, чета будет дожидаться кончины Кутроха I там. Королева потеряла сон. Едва забывшись, она видела ускользающий образ полонийского принца. Лиллола звала, манила его, но Эльсиан, улыбаясь, отрицательно качал головой, ему незачем торопиться в Турилию. Страдания сделали жизнь женщины невыносимой, она должна что-то предпринять, иначе сойдёт с ума. Вот тогда-то впервые пришла в голову королевы мысль поторопить супруга. Желание остаться вдовой не только не напугало Лиллолу, но с каждым днём всё крепло. Главное, сделать всё осторожно и не навлечь на себя подозрений. Приняв окончательное решение и продумав свои шаги, королева успокоилась. Торопиться незачем, впереди целая зима. Верные надёжные люди, вот что нужно. Лиллола принялась искать подручных среди преданных слуг своего ушедшего сына. Они остались не у дел и готовы служить новой госпоже.
87. Макрогалия. Провинция Танилета. Ольда ищет пастушку Лирику.
Каково это, взять и примерить другую жизнь? А если это навсегда?
Вскоре после того как Танилет и Эгрета поселились в Новом замке, к ним пришли за помощью жители ближайших селений. Крестьяне разбирали завал в ущелье. Слишком много значило в их жизни Драконье Чрево, чтобы отказаться от него навсегда. Преграда со стороны входа в ущелье выглядела не так безнадёжно как из долины – россыпь мелочи и осколков. Люди грузили камни на телеги, вывозили их, но сил и средств не хватало. Танилет помог крестьянам – выделил людей, лошадей, инструменты. Работа спорилась. К весне освободили треть ущелья, тут-то рабочие натолкнулись на стену из свалившихся со скал гигантских глыб. Без подрывных работ не обойтись. Опять крестьянские посланцы пошли к Танилету. Принц обнадёжил их, сообщив, что теперь разбором завалов займутся военные. К этому времени уже стало известно о богатствах хранимых Драконьим Чревом и о выходе к морю, пробитом сквозь скалу полонийцами. Всё лето Танилет провёл в долине, изредка навещая жену и маленького сынишку. Забыты любимые музыкальные и поэтические вечера. Настоящее дело захватило принца. Когда приехал Руденет младший, Эгрета думала, что супруг станет больше времени проводить с ней, но ошиблась. Оба брата увлечённо руководили работами в ущелье, не балуя жён визитами. В начале осени в Новый замок приехала сестра короля. Ольда разыскивала пропавшую пастушку. Предположив, что Лирика навещает родителей, августейшая особа посетила родное селение девушки, но там о ней не слышали.
В Новом замке три женщины сидели за рукодельем и беседовали.
– Как же так, – удивлялась супруга старшего королевского сына Густина, – эта неблагодарная девчонка сбежала, ничего вам не сказав! Вы отнеслись к ней лучше, чем иные к родным детям…
– Видно, так сложилось, – вздохнула Ольда, – моя служанка беседовала с прислугой в доме покойного Эллита и разузнала, что девочке пришлось не сладко после смерти её названного дедушки. Жених запрещал ей выезжать и приглашать гостей.
– Как видим, он был прав, – рассмеялась Густина, – хотя это и не помогло, надо было лучше присматривать за невестой.
– Нехорошо, – вступила в разговор Эгрета, – сбежать из-под венца, когда сам король благословил брак! Её ищут?
– Нет. Жених объявил, что свадьба откладывается из-за траура. Он скрывает отсутствие невесты в столице. Я узнала об этом только через слуг.
– Вы хотите найти девушку и вернуть жениху? – поинтересовалась Эгрета.
– Просто беспокоюсь за Лирику. – Ольда промокнула платочком набежавшую слезу. – Где она? Какие у неё средства? Мне бы убедиться, что жива и здорова, помочь чем-нибудь…
– Не стоит волноваться за неё, тетя. – Густина оставила работу и обняла родственницу. – Девчонка не промах. Она выросла в деревне, умеет работать. Целый год провела в суровых условиях Драконьего Чрева. Не пропадёт.
– Но почему она не поехала к родным? Это странно…
– Быть может, у неё есть другое пристанище, – предположила Эгрета, – или куда-то хотела попасть больше чем домой.
– Скажи ещё в Пленительную долину, – вновь рассмеялась Густина, – Грэтти так ревнует мужа к Драконьему Чреву!
Младшая невестка смутилась:
– Не понимаю, что их так тянет туда! Иногда хочется посмотреть.
– Ну, уж нет, – возразила Густина, – говорят, проехать по ущелью невозможно. Через оставшийся завал устроены переходы. Ещё не хватало карабкаться по этим лестницам и мосткам. Вот когда можно будет преодолеть весь путь в карете, тогда и посетим долину.
– Это что же, принцы бродят по Драконьему Чреву пешком? Я слышала, оно огромное, – удивилась Ольда.
– Зачем же? Полонийцы оставили там достаточно карет, телег, лошадей. Не всё могли вместить два корабля.
– Ты хочешь сказать, Густина, что можно в своём экипаже доехать до ущелья, потом по каким-то лестницам перебраться в долину и в полонийской карете путешествовать по Драконьему Чреву? – Ольда задумалась. – Пожалуй, я попробую.
Родственницы отговаривали сестру короля от рискованной затеи, но тщетно, она приказала слугам собраться и на следующий день пустилась в дорогу.
Сбежавшая воспитанница Ольды, как и завещал ей Эллит, приехала в «Два крыла». Встретили её там радушно. Утомлённая долгими переживаниями и дальней дорогой девушка с удовольствием отдохнула в этом тихом месте. Но вскоре к ней потянулись люди с различными просьбами. Увидев в молодой хозяйке добрую госпожу, они спешили воспользоваться её милостью. Оказалось, руководить большим имением не так просто, как видится со стороны. Лириетта искала помощи, но управляющий, долгие годы поддерживающий порядок в хозяйстве, не желал ей объяснять что-либо. Этого человека злила неоправданная щедрость госпожи. Не для того он скрупулезно преумножал доходы поместья, чтобы неизвестно откуда взявшаяся внучка Эллита раздавала средства всем кто ни попросит. С одной стороны слуги радовались такой щедрой госпоже, с другой – сочли её за недалёкую особу, неспособную поддерживать порядок в имении. Лириетта чувствовала это снисходительное отношение, не могла объяснить себе его причину и часто была не в настроении. В такие минуты она уходила в лес, гуляла там, собирая целебные травы, и размышляла о дальнейшей жизни. Затенённые тропинки, мягкий мох высохших за лето болот, деловитое жужжание шмелей успокаивали. Но вновь и вновь думы девушки возвращались к необходимости что-то предпринять. Не по душе ей было хозяйничать в пожалованном Эллитом замке. Лирика чувствовала себя самозванкой и притворщицей. Одно дело жить в богатом доме воспитанницей, названной внучкой, когда управляет имением Эллит или Ольда, даже женой, если б она всё же вышла замуж, другое самой отдавать распоряжения слугам. Вернуться в родное селение тоже невозможно, слишком переменилась бывшая пастушка за время своего отсутствия там. Ещё навестив родителей вместе с Ольдой, поняла насколько чужой для них и для всех односельчан стала теперь.