– И в то же время моим единомышленникам ты говоришь, что в будущем всё хорошо, свободная страна, демократия, люди живут зажиточно и свободно, – продолжает Померанец. – А?
– В будущем всё хорошо. Ты прав, – отвечаю. – То, что я нёс, это специально.
– Чтобы меня проверить? Не скрытый ли я держиморда и тоталитарист? Ну, ты молодец! – хлопает меня по плечу Эдуард. – А то я думал, не поступить ли нечестно, потому что всё равно смысла бороться никакого нет. У меня жена смертельно больна. Если ты знаешь.
Мы глядим на зеркальную витрину, и я не могу отделаться от впечатления, что с той стороны на меня, невидимый за отражающей поверхностью, тоже кто-то глядит, и, похоже, это я сам, только в костюме сотрудника ОМОНа или типа того.
– Как думаешь, на нас никто не смотрит? – спрашиваю.
– А какая разница, – пожимает плечами Эдуард Померанец.
– На самом деле, у меня в голове чип. И я по сути зомби.
– Не может быть! – смотрит во все глаза Померанец.
– Может быть, может. Да так и есть. Мной пытаются руководить. Кибер-руководство.
– Кибер-руководство? Я что-то такое слышал! Я должен тебе помочь! – восклицает друг-родственник.
– Если бы это было возможно, – тяну я. – Давай сменим тему. Очень интересно, что мы с тобой оказались родственниками, – проговариваю. – И ты так же, как я, пожимаешь плечами.
На этот раз молчит мой собеседник, а я говорю:
– Может, потому, что ты не желаешь мне зла, у меня так всё и срабатывает. Все эти чудеса. Это действительно it is a miracle, однажды я слышал песню из вашего времени.
Эдуард Померанец в ответ пожимает плечами.
– Хотя мне и кажется, что остановить войну власти против народа невозможно, и народ всё равно проиграет, – говорю, но он, похоже, меня не совсем понимает.
– Война власти против народа? Точно! Это то, что у нас сейчас происходит! Молодцы, что вы там, в будущем, со временем всё-таки смогли победить эту несправедливость и добиться демократии!
Отворачиваюсь. И усмехаюсь. Похоже, Эдуард сам лжёт себе. И не хочет слышать.
Деструктивность пытается взять верх
Эдуард Померанец возвращается откуда-то домой.
– Откуда? Почему такой грустный?
– Жена умирает, – пожимает плечами Эдуард.
– Может, не всё так плохо? – настораживаюсь и вспоминаю цель своего задания. Какими бы профессор Гольц и вся привластная шайка-лейка, оставленные мной в собственном времени, ни были, но я им что-такое обещал. И я хотел спасти собственную дочь, о которой почти забыл. А для этого супруга Эдуарда должна умереть.
– Ты по сути прав. Народ проигрывает. У нас страна гибнет. Но она ещё может стать свободной. А может и не стать, – рассеянно отвечает Померанец, словно бы отвечая на свои мысли. А потом говорит:
– Всё очень плохо, – говорит Померанец. – Жена уже лишилась половины лёгких. Еле дышит. Аппарат ИВЛ не помогает. Ох уж эти отечественные аппараты ИВЛ.
– А у неё отечественный?
– Сейчас уже нет. Добился. Вообще, меня к ней, заразной, пускают только по очень большому блату. Я же учёный.
– Если бы я мог излечить её, я бы излечил. Но всех моих экстрасенсорных способностей не хватает. Я уже пытался, – говорю и вру. Точнее, пытался, но ничего. Или потому, что желал выздоровления недостаточно горячо.
– Ладно! У меня есть собственный план! А пока – не будем о грустном, – перебивает мои мысли Померанец. – Пока ехал домой, смотрел Youtube. Смотри!
–Неизвестный экстрасенс, о котором его соратники говорят, что он – посланец из будущего, освободил из автозака незаконно задержанных нынешней незаконной властью, – вещает видеоблоггер под ником Камикадзе. Идут снятые на мобильные телефоны кадры, как я прохожу через оцепление и убеждаю омоновцев отпустить пикетчиков. – Власть, конечно, молчит. Официальные СМИ тоже как воды в рот набрали, – продолжает бойко рассказывать голос за кадром, пока освобожденные с довольными лицами возбужденно говорят: «Так победим! Мы скоро найдём иглу бессмертия Кащева царства и переломим её!»
– О чём это он? – спрашиваю у Померанца. – Хотел тебя спросить ещё на митинге, что за игла?
– Никто не знает, что это за игла, – отвечает он. – Но по совету наших пиарщиков мы активно употребляем термин в нашей коммуникации. По математической теории вероятности, переломить хребет режиму может самая малейшая мелочь. Боже! Вот только бы знать, что это за пустяк!
– Типа, чтобы каждый пытался стать лучше, чем он сейчас есть, – отвечаю. – Любая вера об этом, – и не говорю, что всё это лишь пережитки старины и глупости, как было написано в школьных учебниках.
– Наверное, как-то так, – пожимает в ответ плечами Померанец. – А, может, есть и какое-то особое средство, чтобы правитель ушёл в оставку. Он ведь сказочный.