— Шон? — Он идет ко мне с раскрытыми руками и широкой улыбкой на губах.
— Рад видеть твою задницу целой и невредимой.
Мы обняли друг друга, стуча руками по спине.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
— Я подумал, что кто-то должен завести тебя домой после твоего последнего задания.
— Что ж, рад тебя видеть, — говорю я с улыбкой.
— Я тоже рад тебя видеть, братишка.
Я, может, и самый младший, но не маленький. Шон самый низкий из нас, но у него самое большое сердце. Иногда мне хочется быть более похожим на него.
— Знаешь, я могу разрезать тебя от задницы до шеи примерно за десять секунд, ты действительно хочешь подраться?
Он хлопает меня по плечу.
— Не сегодня, я здесь для чего-то другого.
— Да?
— Да, мы должны встретиться с Декланом и Джейкобом.
Меня наполнила щепотка волнения. Семейные встречи не для нас.
Фактически, последний раз мы вчетвером собирались вместе в день, когда я прошел учебный лагерь. У нас с братьями разница в год. Моя бедная мать родила четырех детей за четыре года, а затем потратила следующие семь, воспитывая четырех мальчишек, которые были известны своим нелегким нравом. Мы объединились и были лучшими друзьями во всяких шалостях.
Но теперь мы все развеялись по миру, и по большей части виделись порознь.
— Где мы встретимся с ними?
Шон сжимает челюсть, а потом тяжело вздыхает.
— В Шугарлоуф. Наш отец умер. Пора возвращаться домой.
Глава 2
Коннор
— И на этом — конец, — говорит Деклан, глядя на дыру в земле, где лежит гроб. Мы стоим на старом кладбище с несколькими разбитыми надгробиями, которые остались стоять после всех тех ночей с костром, когда мы вели себя как идиоты.
Здесь тихо, и воздух наполнен запахом земледелия. Пахнет немного навозом, немного дымом и большим количеством жалости. Я думал, что теперь, когда он умер, мне станет лучше, но я чувствую только гнев.
— Не полностью, — напоминает нам Шон, — Нам еще нужно понять, что делать с фермой и землей.
— Можно сжечь все до тла, — говорю я без эмоций. Из-за возвращения сюда, у меня чешется кожа. Даже когда он мертв, я все еще чувствую, будто он наблюдает, судит и готовится поднять кулаки. Блядь, я все еще чувствую, что тайны, которые мы хранили из-за него, пытаются меня задушить.
— Коннор прав. Хотя мне было бы легче, если бы старик все еще был в доме, когда бы мы его подожгли, — добавляет Джейкоб.
Я согласен. Когда-то мой отец был хорошим человеком. Он любил своих детей, свою жену и свою ферму, отдавая всем нам каждую частичку себя. А потом мама умерла, и мы потеряли обоих родителей.
Тот добрый, веселый и трудолюбивый человек, который научил меня ездить на велосипеде и рыбачить, куда-то делся. Вместо этого он стал пустым пьяницей, который использовал кулаки, чтобы выразить свою ярость.
А муж постоянно злился. На всех. На все. В основном на меня и моих братьев, за то, что мы напоминали ему о женщине, которую он любил, а Бог слишком рано забрал ее. Будто мы не скорбели о потере самой прекрасной матери, которая когда-либо у нас была.
Дек качает головой.
— Это единственное, что оставил нам этот мерзавец, а это место стоит миллионы. Здесь также развеян прах мамы. Мы будем терпеливы и продадим его. Если только кто-то из вас не захочет это ранчо.
Черт возьми.
Я не хочу ничего с ним делать. Я хочу, чтобы ранчо ушло из моей жизни, чтобы у меня больше не было причин возвращаться в Шугарлоуф.
Все остальные ворчат в знак согласия.
— Ну, нам всем придется встретиться с адвокатом где-то на неделе, а потом мы продадим эту чертову землю.
Я не сомневаюсь, что Дек уже потянул за ниточки, чтобы вытащить нас отсюда как можно скорее. Как и у всех нас, у него есть много вещей, которые он не хочет видеть в этом городе, а это станет проблематичным, если мы пробудем здесь больше дня.
Мы вчетвером садимся в машину Шона и возвращаемся к дому, но как только подъезжаем ко входу, двигатель глохнет.
Деревянные столбы, с табличкой над головой с нашей фамилией вырезанной в дереве, постарели, но все еще крепкие. Я стараюсь не вспоминать мамин голос, но воспоминание слишком сильное и слишком быстрое, и мне снова восемь лет.
— Расскажи мне притчу о стреле. Я стону, когда ее бровь поднимается, и она ждет ответа.
— Мама, пришла моя новая игра, и я хочу поиграть.
— Тогда тебе лучше ответить мне, Коннор. Так что там со стрелой?
Я сэкономил деньги со своего прошлого дня рождения, но этого было недостаточно, поэтому мне пришлось одолжить деньги на игру у Джейкоба. Он такой злюка, потому что заставлял меня выполнять его работу в течение шести месяцев, но теперь у меня есть новый "Марио". И все, что я хочу сейчас делать, это играть.