Я оттолкнула Коннора от себя, мои руки поднялись, и я начала бежать.
Мне нужно забрать Хэдли и бежать отсюда. Я была такой дурой. Я должна была сбежать еще до заседания.
— Элли, послушай меня… — говорит Коннор и поднял руки вверх, медленно двигаясь, — Прямо сейчас мы должны пойти туда и сказать судье, почему его нельзя освобождать, ладно? Если ты этого не сделаешь, то у нас совсем другой план. Он не подойдет ни к тебе, ни к Хэдли. Ты меня слышишь? Он не сможет даже шагу ступить в твою сторону. Я буду рядом с тобой.
Он не понимает, что я не могу этого сделать.
— Я должна сбежать.
— Если ты сбежишь, его выпустят, — говорит Нейт с интенсивностью в голосе, которой я никогда не слышала. — Знаю, что ты испугалась, но я собираюсь просить о чрезвычайно высоком залоге, что означает, что его нельзя будет освободить, если он не будет иметь денег на руках или кого-то кто готов их заплатить за него.
Я засмеялась и покачала головой. — Ты не понимаешь. Я не знаю, сколько у него денег, Нэйт. У меня нет доступа к нашим кредиткам.
Я не знаю, есть ли у него какой-то банковский счет, с которого он может снять деньги, если они это позволят. Мне давали определенную сумму, чтобы купить продукты, и это все деньги, которые я когда-либо видела. У него могут быть миллионы, а я этого не знаю. Он говорил, что ферма вышла в прибыль за последние несколько лет. Ему досталось наследство в дополнение к сельскохозяйственным угодьям. Я понятия не имею, что там! Я даже не знаю, что у него есть!
Признание моей жизни заставляет меня чувствовать тошноту, но вот она, правда, и я не могу притворяться, что ее нет. У Кевина деньги могли бы из задницы вылезать, а я бы и понятия не имела.
Он мог бы сегодня выписать им чек и вернуться домой, а потом что?
Нейт прошипел сквозь зубы.
— Элли, он должен иметь деньги при себе.
— Он не может запросить их или еще как-то достать деньги со счетов? — спросил Коннор.
— Нет, но это не значит, что он не может заставить кого-то внести залог за него.
Я не могу остаться в этом городе, если он знает, что я от него ухожу. Он выследит меня, и это будет конец.
Не имеет значения, какую защиту может обеспечить Коннор, даже если я буду рядом с ним.
— Ты не можешь контролировать результат. — Коннор нежно обхватил мои щеки, заставляя смотреть на него. Его зеленые глаза полны понимания и обещания. — Ты можешь делать только шаг за шагом. Хэдли в безопасности. Она в школе, и там за ней следит полицейский. Именно сейчас ты должна выйти на трибуну и объяснить, почему его нельзя освободить. Если ты этого не сделаешь и вместо этого сбежишь, ты будешь бежать вечно, Элли.
Поверь мне, это никогда не закончится, пока ты не столкнешься с этим лицом к лицу. Ты можешь сделать это для себя и для Хэдли.
Я попыталась успокоить дыхание и сосредоточиться на нем. Он прав. Я должна это сделать. Мне нужно постоять за себя и за Хэдли. Она важна, и мне нужно показать, почему было необходимо сделать то, что я сделала.
— Хорошо, — сказала я дрожащим голосом.
Нейт подошел ближе.
— Я сделаю все возможное, чтобы достичь желаемого результата.
— Спасибо тебе. — Я покачала головой, сдерживая слезы, и зашла в здание суда с Коннором и Нейтом с каждой стороны, молясь, чтобы я смогла это сделать.
Я сидела, с отвращением слушая шерифа Мендозу, а затем выступил Коннор, каждый своими словами рассказывали о событиях той ночи. Звучало, как фильм ужасов, только все это реально. Это моя жизнь. Я та девушка, которую они описывают как избитую и лежащую на полу, когда пришли туда.
Нейт не спешит, чтобы показать судье, насколько все было плохо, и они повторяют услышанные заявления. Затем он коротко рассказывает о том, что я рассказала о контроле Кевина надо мной, а затем объясняет, что мы не знаем, сколько денег у него на счетах.
Коннор сидит рядом со мной, не прикасаясь ко мне, но… Я чувствую его.
— Пожалуйста, вызовите истца в суд.
— Он не может причинить тебе вред, Элли, просто будь сильной и говори правду, — я услышала глубокий голос Коннора в моем ухе.
Я сглотнула сквозь страх и сфокусировала взгляд. Там стоит Нейт, поэтому я смотрю на него. Сегодня он напряженный и неуступчивый. Волнение, что он друг Кевина, исчезло. Сегодня он защищает меня, а защита мужа не смогла опорочить показания шерифа Мендозы или Коннора.
Я последняя.
Молю Бога, чтобы меня не вырвало или я не потеряла сознание.
Когда я подошла к трибуне, то прочитала то, что меня попросил судебный исполнитель, а потом села.