— Ты оставишь меня здесь… Одну? В шторм?
Нет, но мне нужно спустить ее, потому что дерево не является безопасным местом, чтобы прятаться во время грозы. Я уже вижу вспышки вдалеке.
Я резко вздохнул.
— Я боюсь молнии… Я не смогу остаться. Так что либо ты идешь, и я расскажу тебе о своих страхах, пока мы будем возвращаться домой, либо остаешься здесь во время шторма…
Хэдли подошла к краю.
— Хорошо. Я пойду с тобой. Но только потому, что ты боишься.
Я улыбнулся и наклонил голову, прежде чем она это увидела.
— Я встречу тебя внизу.
Когда она безопасно оказалась на земле, я заметил, что смотрю на нее немного внимательнее. Ее глаза такого же цвета, как мои и глаза моих братьев: зеленые с маленькими золотистыми вкраплениями. Раньше нас за это били, потому что они напоминали отцу нашу маму. У нас ее глаза.
Теперь, глядя на Хэдли, я вижу это.
Или я бы, черт возьми, хотел, чтобы это было правдой, потому что тогда она была бы моей. Я бы никогда больше не позволил этому долбаному мудаку трогать ее или ее мать, не то что я бы позволил этому случиться, если бы Хэдли не была моей.
И все же я никогда в жизни не хотел, чтобы что-то было настолько правдивым.
Меня не волнуют никакие обеты, которые я давал в прошлом, потому что я умру раньше, чем позволю чему-то случиться с Хэдли или Элли. Я понял это с той минуты, как увидел Элли восемь лет назад, и эта потребность в ней до сих пор так же сильна, но сейчас я чувствую то же самое с Хэдли.
Эта маленькая девочка будет владеть моим сердцем, независимо от того, чья кровь течет в ее жилах.
Мы с ней идем, и ее осанка разрывает мне душу. Ее плечи опустились от поражения, и исчезла обычная болтовня, которую я всегда от нее слышал. Мы будто идем навстречу какой-то ужасной судьбе. Я хотел бы забрать это ощущение у нее, оставить их обоих с собой, потому что знаю, что они обе будут здесь в безопасности.
Однако я отказываюсь хоть на унцию контролировать ее мать.
— Коннор? — спросила Хэдли, пока мы двигались по полю.
— Да?
— Чего ты боишься?
Так много вещей приходит на ум, и все они вращаются вокруг людей, которых я люблю.
— Когда я был маленьким, то боялся шторма, потому что застрял на том большом дереве. Гремели такие молнии, что даже коровы боялись. Я так испугался, что моим старшим братьям пришлось прийти и снять меня с дерева.
— А сейчас? — спрашивает она.
Теперь я боюсь, что она моя дочь, и я не заслуживаю ее. Я боюсь, что она не будет моей дочерью, и та часть меня, которая имеет немного надежды, никогда не оправится от потери того, что никогда мне не принадлежало. В основном я боюсь, что не смогу защитить ни ее, ни Элли.
— Ну, не знаю. В основном я волнуюсь за людей, которые мне не безразличны.
— За таких как я?
Я кивнул с улыбкой.
— Будь в этом уверена. Мы друзья.
— Я боюсь своего отца.
Желчь забурчала в моем желудке, и чувство вины переполнило меня. Если бы я знал раньше, что она моя дочь, я мог бы спасти ее от всего этого. Мы оба замедлились, и я положил руку ей на плечо.
— Твой папа не может сделать тебе больно, — успокоил я ее.
Она отвела взгляд, а потом повернулась ко мне.
— Он обидел мою маму и всегда кричал на нас.
Этот ребенок должен был бы проживать жизнь со сказками, солнцем и чаепитиями. Ее отец должен был дать ей надежду и быть человеком, на которого она равнялась. Он украл это у нее, и я хотел его убить за это.
Я сделаю все возможное, чтобы облегчить ее волнение.
— Я был на дереве во время той грозы, потому что мой папа был очень зол. Он кричал и иногда бил моих братьев и меня.
— Но ты же такой сильный.
— Сейчас да, но тогда я был не таким. Я помню, как всего боялся, когда был маленьким. Только когда я вырос и пошел служить в армию, наконец понял, что мне больше не нужно бояться.
Я не хочу, чтобы она так долго ждала, но надежда есть.
— Я хочу быть взрослой.
Я засмеялся.
— Это еще не все дело, малышка.
На горизонте появился дом, и Хэдли вздохнула.
— Когда стану взрослой, я смогу делать то, что хочу, и мне не придется идти туда, куда я не хочу.
Мечты молодости. Я точно, черт возьми, не хотел быть в Шугарлоуфе или приводить в порядок ферму, которую больше никогда не хотел видеть. Я тоже не хотел уходить с флота, но у меня не было выбора. Однако возвращение сюда дало мне то, чего я никогда не ожидал получить. Второй шанс.
Глава 15
Элли
— Она закуталась, как бурито, и крепко спит, — сказал я, проходя в гостиную, где сидит Коннор и составляет какой-то список.