Постоянно пил, а когда алкоголь перестал приглушать боль, решил выпускать ее наружу. Мои братья делали все, что могли, чтобы защитить меня, поскольку я был самым младшим и самым маленьким.
У меня болело в груди, но я сдерживал любой звук, когда он продолжал говорить.
— Когда они уехали, избегать его стало намного труднее. Я узнал, что бегство ухудшает ситуацию. Когда я возвращался, то платил за это.
Я обхватила пальцами его ладонь, оказывая ему хоть какую-то поддержку. Не могу представить, какое предательство он должен был почувствовать, когда единственный человек, который был нужен ему больше всего, стал человеком, который сломал его. Он был настолько непоколебимым в своей поддержке в отношении меня, давал мне то, что мне было нужно, не требуя ничего взамен, а я даже не знаю, прошлое ему чем-то навредило.
Пережил ли он то, что с ним случилось?
Видит ли он слабую женщину, когда смотрит на меня? Хотя именно он говорит мне, какая я сильная.
— Мне очень жаль. Ты никогда не заслуживал этого ни от кого, тем более от своего отца.
— Никто не заслуживает того, чтобы его били, Элли. Никто.
Неважно, чьи руки это делают — это неправильно и непростительно.
Я поклялся, что никогда не буду таким, как он, и я, чтобы ты поняла, насколько серьезно я имею это в виду. Я бы никогда не ударил кого-то в гневе, если не пытаюсь защитить то, что для меня важно.
Я подняла вторую руку и нежно коснулась его щеки.
— Тебе не нужно стараться, чтобы убедить меня. Я вижу, кто ты. Я не вижу и следа этого человека в тебе.
Его пальцы обхватили моё запястье, тянув мою руку вниз.
— Я очень тяжело работал, чтобы убедиться в этом. Мои братья тоже. Ночь, когда мы встретились, была, пожалуй, худшей, которую я когда-либо пережил. Мой отец был в дерьмовом настроении задолго до моего выпуска. Он пил больше, находя способы застать меня врасплох. Я знал, что должен уйти отсюда, но я не был так умен, как Деклан или Джейкоб, поэтому не получил никаких стипендий. Я не играл в бейсбол, как Шон, поэтому спорт не был вариантом. Я знал, что это была либо тюрьма, либо армия, поэтому пошел на службу, когда стал старше, и никогда не говорил ему об этом. В ту ночь я сообщил ему, что ухожу, и он сорвался с катушек. Он набросился на меня, кричал и говорил вещи, которые я никогда не забуду. Он ударил меня кулаком, а я ответил. Мы дрались, как мужчина с мужчиной, и это был первый и единственный раз, когда я позволил своим эмоциям взять верх надо мной.
— Ты не должен даже на минуту подумать, что это была твоя вина.
Ты защищал себя.
Он провел рукой по лицу.
— Я дрался со своим отцом, когда он был разбит. Я не обвиняю себя, но не беги вперед, потому что я не из-за этого был в ярости. Во мне собралось десять лет ярости от побоев, которые он наносил, и того ада, через который он нас провел.
Это другое. Я знаю, что он, наверное, не воспримет это таким образом, но это совсем не то же самое. Он не искал драк, он просто ответил на совершенное ему зло.
— А если бы я взял биту и ударил ею по голове Кевина, что бы ты мне сказала?
— Что все хорошо.
— Но почему ты отбивалась от собственного нападающего не таким образом?
Руки Коннора сжались, а потом он потер ногу, и показалось, что ему неудобно. Я понимаю его так, как, возможно, никто другой не сможет. Я прожила это, боролась с чувством вины и годами думала, что, возможно, в каком-то смысле я это заслужила, потому что мне так говорили.
Жертвой становишься не мгновенно, и это понимание сопровождает меня каждую секунду. Я признаю это и ненавижу, что у нас такая связь. Хотя благодарна, что я не одна.
— Несмотря на это, — снова начал Коннор, — через несколько часов после того, как проснулся без тебя, я уехал на базовое обучение и не возвращался, пока он не умер несколько недель назад.
В моей голове зависло столько вопросов. Если бы Коннор вернулся хоть раз, все было бы иначе? Если бы столкнулась с ним, я бы что-то почувствовала или, возможно, он сражался бы за меня?
Существует миллион "что если", но есть только одна правда и этот момент времени.
— Я часто задумывалась, не наказали ли меня за ту ночь…
Он так быстро встал на ноги, что я задохнулась, но потом его руки легли на заднюю часть качели, фиксируя ее.
— Никогда не говори этого. То, что мы разделили, не должно нести ни от кого никакого наказания. Как это могло случиться?
— Потому что это было неправильно с моей стороны! На следующий день я собиралась выйти замуж. Я не жалею о том, что мы сделали, до сих пор не жалею об этом, но я никогда не должна была идти в тот номер с тобой.