Когда она наконец останавливается, девочка улыбается и выглядит довольной собой. Я в шоке.
— Даже не знаю.
— Ты должен. Ты же не хочешь, чтобы я выглядела лгуньей, правда?
Приди и расскажи о себе — это для оценки.
Я не хочу, чтобы она выглядела лгуньей, верно? Ну, именно так я должна ответить, но это последнее, что я хочу сделать. Какого черта я буду показываться и рассказывать о себе?
— Нет, я не хочу, чтобы ты потерпела неудачу, но уверен, что мы сможем найти что-то другое, еще лучше.
— Это должен быть ты. Я даже написала о тебе сочинение, чтобы его одобрила миссис Флэниган, а она еще та злюка. Она не любит детей, но они все равно позволяют ей быть учителем.
О, Иисус и все его ангелочки.
— Да, но я не уверен, что люди захотят встретиться со мной.
— Ты самый крутой. Мои друзья полюбят тебя! — Тихий голос Хэдли звучит очень уверенно.
Мне нужно от этого избавиться.
— Я уверен, что есть миллион других вещей, которые намного круче и лучше.
Ее губа надулась.
— Но я хочу взять с собой тебя.
Я посмотрел на Элли, ища помощи, но она прислонилась к дверному проему со знающей улыбкой. Нет способа сказать "Нет" этому ребенку. Особенно не с этими надутыми губами и большими глазами, которые невинно смотрят на меня. Бляха.
— На десять минут.
Хэдли подпрыгнула и завизжала.
— Ты лучший!
Нет, это она лучшая, а я полностью обведен вокруг ее пальца. Если этот ребенок мой, у меня еще больше проблем, чем я думал. Я ни в коем случае не захочу ее отпускать. За каждый день, который я провожу с ней, и сотни других, которые хочу наверстать. Семь лет, которые я пропустил, и если она моя дочь, я хочу убедиться, что к ним не добавлено ни одного другого.
— Я думаю, ты переоцениваешь то, насколько люди хотят со мной встретиться.
Хэдли пожала плечами.
— Мой лучший друг самый крутой. Все так завидуют. Ты можешь надеть форму?
Элли засмеялась, а потом прокашлялась.
— Хватит, Хэдли. Коннор упорно работает, и нам нужно сделать твое домашнее задание.
— Во-первых, — сказал я с избыточным энтузиазмом, — у меня есть кое-что для тебя.
— Правда?
Я кивнул Хэдли.
— Да. Давай прогуляемся.
— Мама может пойти?
— Конечно, мы все можем пойти… Если она хочет.
Мы оба повернулись к Элли, которая пожала плечами и пошагала к нам.
— Я думаю, что немного свежего воздуха будет полезным для всех нас.
Мы втроем вышли из сарая и начали направляться к дереву с Хэдли между нами. Я подумал о том, как мы выглядим сейчас. Семья с мамой и папой, которые обожают ребенка посередине. Во многих отношениях это была бы история для фильма, потому что я обожаю Хэдли и очень переживаю за Элли. В некотором смысле я люблю ее, что безумно, но так и есть.
Элли была той женщиной, к которой я испытывал страсть, любовь и тоску почти всю свою взрослую жизнь.
Я знаю, что она ни к чему не готова. Блять, она все еще замужем и собирается иметь дело с судом своего мужа, но… для меня как будто время не прошло. Все это время она была моей, и теперь я должен ждать, пока она снова будет готова ко мне.
— Встретимся там! — Хэдли убежала, оставив нас обоих.
— Итак, как проходит ремонт сарая? — спросила Элли через несколько секунд, сложив руки перед собой.
— На самом деле, я мало что сделал. Я работал над чем-то другим…
— Да?
— Это кое-что для Хэдли.
Глаза Элли взглянули на меня, и в них выплыло море вопросов.
— Тебе не нужно было….
— Я знаю. Слушай, я помню, что мы разговаривали вчера вечером, но я хочу знать, биологически ли она моя. Если нет, я приложу все усилия, чтобы уважать то, что она его, но я надеюсь, ты понимаешь, что, независимо от результатов теста, это не меняет того, насколько она мне нравится. Она хороший ребенок, и она… ну она….
— Ты заботишься о ней.
Я посмотрел вверх с улыбкой.
— Да. И я также забочусь о ее матери.
— Ты нам обоим тоже нравишься, — улыбнулась Элли. — Но немного.
— Кроме того, вы можете остаться со мной, пока не почувствуете, что готовы вернуться.
Элли выдохнула через нос, когда ее пальцы коснулись верхушки сена, растущего в поле.
— Хэдли осталась бы здесь с тобой навсегда. Не знаю, будет ли она чувствовать себя в безопасности в том доме, и я не могу ее винить, но… тебе не нужны две проблемные женщины в доме.
Я не хочу говорить ей, что это именно то, что мне нужно, что их пребывание здесь облегчило жизнь в этом доме. Воспоминания не такие громкие, когда они рядом, и я предпочитаю видеть их лица, а не призрак моего отца, когда вхожу в комнату.