— Я так и подумал. Рад тебя видеть, Сид. Что могу для тебя сделать?
Она встала, положила руку на бедро и наклонила голову в сторону.
— Ты можешь начать с того, что расскажешь мне, как скучал по мне.
— Я бы хотел, Гусыня, но, кажется, моя подруга Хэдли называет меня Качуром. Ты хоть представляешь, как это произошло?
Ее улыбка становится шире, когда она начинает смеяться.
— Боже, тот вечер был лучшим в истории. — Она повернулась ко мне.
— Видишь ли, братья Эрроувуд по своей сути злые, по крайней мере, друг к другу. У них нет никаких запретов, и если они знают твою слабость, они ею пользуются. Коннор боялся ставка на моей ферме.
Это могло быть потому, что Деклан, Джейкоб и Шон сказали ему, что если ты засунешь туда ноги, то пальцы просто отпадут, но только у тех чье имя начинается на "К".
Коннор поднялся по ступенькам.
— Не позволяй ей обмануть тебя, она здесь далеко не невинна. Сид была сестрой, которую я никогда не хотел.
— Я тебя прошу, я всегда была добра к тебе, — защищается она.
— Разве?
— Как бы там ни было, — продолжила Сидни, закатив на него глаза, — Мы сказали Коннору, что хотим сыграть в "Кря-Кря-Кря", но единственный способ играть — вести себя как утка.
Я чувствую, что история будет не очень веселой. Коннор пристально посмотрел на нее с какой-то братской привязанностью под всей этой бурностью.
— В воде.
— В пруду возле моего дома, — ответила Сидни, — Тогда его братья бросили его в воду и заставили быть уткой. О, ты бы видела, как он визжал, что его пальцы на ногах отпадут, но в то же время издавал утиные звуки. Это было бесценно.
Сидни смеется, обхватив живот руками. Я не могу не присоединиться, потому что его выражение лица сейчас бесценно.
Такое впечатление, будто он до сих пор не справился с этим и ненавидит, что она рассказывает истории, которые он явно хотел бы, чтобы я не знала.
— Он поймал кого-то из вас? — спросила я.
— Нет, он крякал и убегал.
Мужчина приблизился ко мне.
— Да, ты должна гордиться тем, что мучила шестилетнего ребенка.
И можешь смеяться теперь, но когда появилась мама, никто из вас, придурков, не хихикал.
Сидни снова закатила глаза.
— Нас на месяц посадить под домашний арест.
— Заслуженно.
— Я тебя прошу, там было два фута воды, ты, большое дитя.
Коннор повернулся ко мне.
— Видишь, почему я покинул этот город? Он наполнен ужасно подлыми людьми, которые не испытывают угрызений совести.
Я пожала плечами.
— Думаю, ты все равно справился.
Он покачал головой, а потом повернулся к Сидни.
— Что ты вообще здесь делаешь? Никто тебя не приглашал, это точно.
— Хорошо… — Сидни подошла ко мне, и положила руку мне на плечо… — Мы с Элли теперь лучшие подруги, Качур. Тебе придется принять это как факт и осознать, что если ты крутишься возле нее, это будет включать время проведенное со мной.
Он улыбается так, будто это его нисколько не беспокоит.
— Все хорошо, Сид. Я точно знаю, как с тобой обращаться.
О, Боже. Это звучит зловеще. Однако эта игра в ворота — самое веселое, что я видела за последние годы. Эти двое, несомненно, обожают друг друга, но у них нет никаких проблем, чтобы выливать друг на друга ведра дерьма. Я всегда представляла, что это чувствуется именно так, когда у тебя есть брат или сестра.
— И как? — спросила она.
Его улыбка растянулась, а в глазах возникла озорство.
— Я позвоню Деклану.
И вместе с этим я поняла, что мы с Сидни можем быть захвачены братьями Эрроувуд.
— Привет, — сказал Коннор с легкой улыбкой, проходя в гостиную, где я оцениваю работы. Это был сумасшедший вечер, и я все еще пытаюсь спастись от отсутствия работы после той страшной ночи.
— При… — Слова замирают у меня на языке, когда я поднимаю глаза и смотрю на него. Видимо, он только что вышел из душа, потому что мужчина стоит в спортивных шортах, без рубашки и с влажными волосами. По его груди скатывается несколько капель воды.
У меня пересохло в горле, когда я осматриваю его. Я вижу каждую мышцу с идеальной четкостью, будто его показывают в HD формате. Его волосы зачесаны назад, и мои пальцы чешутся от желания прикоснуться к ним. Он потирает рукой гладкую кожу груди, а затем проводит ею до шеи. Я видела его без рубашки, черт возьми, я видела его голым, но это… Это тело — совершенно новый мир всех — мать Божья.
Я отвернулась от него, чтобы не упасть с кресла.
— Работаешь? — спросил он и начал двигаться позади, читая у меня через плечо.
Боже мой. Остынь, Элли.