Несмотря на то, что я вырос среди животных, я никогда не заботился о том, чтобы научиться управлять всем. Я выполнял свои обязанности, обычно чинил заборы или занимался плотницкими работами, а мои братья занимались животными.
— Слушай, я занят, — объяснил он, — я делал все возможное, но со мной происходит определенное дерьмо.
— А со мной нет? — бросил я ему в ответ — Я абсолютно ничего не знаю о коровах, Шон. Вы должны справиться с этой частью.
— Я дал Деку номер парня.
Я пыхнул и пролаялся себе под нос. В последнее время Деклан так же дерьмово перезванивает мне. Фактически, они втроем могут поцеловать мою долбаную задницу. Я пробыл здесь целый месяц, выкладываясь на все сто, не имея никакой помощи, кроме того, что Деклан перечислил для меня деньги, о чем мне пришлось напоминать десять раз. Придурки живут своей жизнью, не обращая внимания на то дерьмо, с которым я имею дело.
— И чем это мне поможет, мудак? Мне нужна реальная помощь.
Ребята, вы все должны были что-то делать, но, как всегда, я делаю все сам.
— Тебе в задницу чертополох залез? Ты еще больший придурок, чем обычно.
Я сижу на тюке сена и потираю пальцами лоб. Я мог бы ему все рассказать. Часть меня хочет этого, и Шон — единственный брат, который знает о моем ангеле, но если я расскажу ему хоть немного происходящего, он заставит меня ответить на слишком много вопросов.
И всё-таки мои братья — это всё, что у меня когда-либо было.
Они семья.
Они никогда не отворачивались от меня, и, честно говоря, я чувствую, что тону.
— Коннор?
— Я нашел ее, — сказал я, не успев подумать.
— Нашел кого?
— Ее.
Шон на секунду замолчал, а потом издал хриплый смех.
— На ну нахер?
— Она здесь… в долбаном Шугарлоуфе и это даже не все…
Я все ему рассказываю. Я говорю и говорю, наверное, проговаривая за раз больше, чем я сказал своему брату за последние десять лет.
Он не говорит ни слова, пока делюсь с ним всеми откровениями. Я даже перечисляю детали, которые не хочу вспоминать, но которые, кажется, не могу забыть.
Я рассказываю ему об Элли, Хэдли, дереве, доме, избиении и как они здесь живут.
Когда заканчиваю, то чувствую себя так, будто завершил тренировку, и не могу перевести дыхание. Сердце болит, в голове стучит и крутится.
— Кажется, ты был достаточно занят, братец.
— Это все, что ты можешь сказать?
— Нет, но… Я не уверен, что смогу придумать что-то еще.
Он очень помог.
— Спасибо, Шон.
— Слушай, ты только что сказал мне, что девушка, о которой ты мечтал последние восемь лет, которая, очевидно, какое-то эфимерное существо, ходящее по воде, сейчас живет с тобой, потому что только что бросила мужа-насильника. Кроме того, у тебя может быть ребенок от этой женщины? Дай мне чертову секунду, чтобы все это переварить.
Я тяжело вдыхаю через нос, а потом смотрю на потолок. Какой проклятый беспорядок.
— Я не знаю, что делать.
— О чем ты говоришь?
— Об Элли. У меня голова скоро взорвется. Я смотрю на нее, и мое сердце ускоряется. Я думаю о ней и борюсь с желанием украсть ее себе. Это смешно. Кроме того, оказывается, что я хочу большего.
Я пытался отрицать свои растущие чувства. Элли не готова даже думать ни о каких шуры-муры со мной. Я так долго ждал ее, что последнее, чего хочу, это чтобы она распалась на части, потому что я слишком сильно на нее давил. Я хочу, чтобы она хотела меня. Я не хочу, чтобы это случилось из-за ее бывшего.
— Скажи мне, что ты не…
— Что я не что?
Он засомневался, что очень на него не похоже.
— Что ты ничего не делал… с ней… после ее нападения?
Если бы он был передо мной, я бы выбил ему зубы.
— Если ты спрашиваешь, спал ли я снова с Элли, ответ "нет". Нет, я не эгоистичный мудак, который бы воспользовался женщиной, которая оказалась посреди ада.
— Я не это имел в виду. Успокойся, блядь. Я говорю, что эта ситуация очень сумасшедшая, и я знаю, каково это, чувствовать что-то, даже если это неправильно.
Шон влюблен в свою лучшую подругу последние двенадцать лет.
Проблема в том, что она влюблена в другого. Его единственное спасение заключается в том, что она живет здесь, и ему больше не нужно ее видеть.
— Я не говорил, что у меня есть чувства к ней.
— Я и так это понял. А еще есть ребенок.
Да, еще есть Хэдли.
— Если она моя..
— Тебе нужно узнать.