— Я была в безопасности. Он не может причинить мне вреда.
Коннор выдохнул через нос. — Тогда почему ты на грани? Что он тебе сказал?
Это будет самый неудобный разговор в самом неудобном положении. Я сижу на коленях у парня, к которому вроде как переехала, и в которого влюбилась, и говорю о муже, с которым сейчас развожусь.
— Он сказал, что я ничего не стою, и что подписал документы о разводе. Он рад, что мы разошлись и хочет, чтобы моя дочка не была его проблемой. По сути, он дал мне понять, что совсем не расстроен этим и что я проститутка.
— Я его убью, — сказал Коннор сквозь зубы.
Я положила руку ему на щеку.
— И что тогда? Я тебя снова потеряю? Хэдли потеряет тебя. Он того не стоит.
Он закрыл глаза и взял паузу, прежде чем открыл их.
— Этот человек больше никогда не будет разговаривать с тобой, договорились? Я не смогу справиться с этим. Он никогда не приблизится к Хэдли, и я клянусь Богом, Элли, ты не сможешь быть с ним наедине.
— У меня больше нет такого намерения.
После сегодняшнего дня уже нечего сказать. Мы расстанемся, потому что он подписал документы. И учитывая обвинения и записи судьи о том, что произошло, они подпишут его, вместо того, чтобы заставлять нас проходить через посредничество. Сидни предоставила много заметок и доказательств в поддержку заявления о нападении, включая фотографии. Теперь, когда стало ясно, что он не хочет иметь ничего общего с Хэдли, стало проще.
— Просто думая о том, что ты рядом с ним…
Я вижу, как он расстроен, и ненавижу, что я это вызвала.
— Это то, что мне нужно было сделать. Хотя это лишь подтвердило то, что я уже и так знала…
Его глаза, полные понимания, встретились с моими.
— Я понимаю.
— Твой отец? — предположила я.
Он выдохнул, а потом заправил прядь волос мне за ухо. Это такой простой жест, но нежность, которую он проявляет даже в своем гневе, говорит больше, чем любые слова. Мужчина не обзывает меня и не кричит. Он проявляет ко мне понимание.
— Я ссорился с ним столько раз, что и сосчитать не могу. Никогда не мог до него достучаться, а он не испытывал никаких угрызений совести за то, через что заставил нас пройти, поэтому, когда я ушел, то больше и не возвращался. Ты не можешь заставить монстров увидеть свет, Ангел. Ты не можешь показать им лучший путь, потому что их зовет тьма.
Я снова передвинулась у него на коленях, осознавая, что сегодня вечером хотела обо всем забыть.
— Коннор, — тихо сказала я, проведя руками по его волосам.
— Да?
— Можем ли мы начать сегодняшний вечер сначала? Могу ли я поцеловать тебя, потому что ты дал мне сегодня вечером то, что нужно? Могу ли я лечь в твои объятия, пока мы будем смотреть фильм, и насладиться тем, что это вообще возможно?
Он поднес руки к моему лицу, осторожно обхватил мои щеки, а затем приблизил мой рот к своим губам. Этот поцелуй его и только его. Моя голова плывет от ощущений и эмоций, которые он изливает через свои губы. Я чувствую его любовь, и более того… Я чувствую себя любимой.
Мы оба углубляем поцелуй, не зная, где начинается один, и где заканчивается другой. Мои пальцы движутся к его груди, и я наслаждаюсь тем, как его мышцы изгибаются под моим прикосновением. Затем его руки плывут по моей шее и спине, касаясь моей груди перед тем, как приземлиться на задницу. Он хватает меня, подтягивая немного выше, пока я не чувствую, как растет его эрекция.
— Коннор. — Его имя — молитва.
— Я так хочу тебя.
— Я тоже тебя хочу. — Я хочу его еще больше, пока мы целуемся. Я могу попробовать, почувствовать запах и вдохнуть все, что в нем прекрасное и совершенное. — Ты заставляешь меня чувствовать себя так хорошо.
— Ты управляешь этим, Элли. Я не сделаю ничего, о чем ты меня не попросишь. — Он снова целует меня, а потом отступает, заставляя меня скулить. — Скажи мне, детка. Что угодно.
Мое сердце стучит так громко, что у меня кружится голова.
— Поцелуй меня.
И он целует. Он целует меня так, как будто это единственное, что он вынужден делать. Наши языки сплетаются снова и снова, сводя меня с ума. Мне нужно больше. Я хочу больше. Я хочу, чтобы он меня трогал и любил.
— Прикоснись ко мне. — Я едва произношу слова, прежде чем возвращаюсь к его губам.
Он единственный мужчина, который когда-либо заставлял меня чувствовать себя так. Никогда в моей жизни никто не целовался так, как это делает Коннор. Я на грани, и сейчас мое тело хочет большего.