Есть часть меня, которая хочет попросить Элли позволить ей остаться. После такого дня, как был у нас, конечно хочется еще немного притворится, что мира вокруг нас не существует.
— Давай, малышка, — сказал я, поддерживая Элли. Возможно я и хочу, чтобы Хэдли осталась, но я же не дурак.
Выражение благодарности на ее лице говорит мне, что я справился с заданием, и в дальнейшем хочу, чтобы все было так. Я хочу быть партнером, который поддерживает ее, а это значит, что я не всегда могу быть хорошим парнем.
Если бы Демпси и Миллер только бы увидели меня сейчас.
Вот я, мистер домосед, счастлив, как пчела в меду, воспитываю свою дочь. Я никогда раньше не понимал, как ребенок может изменить весь твой мир. Я наблюдал, как Лиам буквально за несколько месяцев превратился из холостяка года в семьянина. Я думал, что у Натали, у его жены, какая-то золотая киска или что-то подобное, но я был долбаным идиотом. Это была любовь.
Такие отношения были проявлением того, что другой человек настолько тебе важен, что ты готов забыть все свои глупые правила.
Элли — это недостающая частичка моего сердца. Она поставила меня на колени, и мне все равно, если я больше никогда не смогу стоять.
Ради нее я остался бы здесь, у ее ног, пока она возле меня.
Хэдли грустно шаркает в ванную комнату, а через секунду я слышу, как течет вода, когда она начинает свой распорядок сна.
— О чем ты думаешь? — спросила Элли, подошла ближе и обняла меня за талию, демонстрируя привязанность, которую обычно показывает, когда Хэдли уже спит.
— Что я люблю тебя.
Она улыбнулась, ее глаза наполнились любовью и небольшим опасением. Не могу дождаться того дня, когда не увижу второго чувства.
— Повтори.
— Я люблю тебя.
Я говорю это без паузы и буду повторять миллион раз, пока она не поверит. Элли никогда не узнает, что значило для меня то, что она первая в этом призналась.
Девушка поднялась на пальцы ног и нежно поцеловала меня.
— Я тоже люблю тебя, Коннор, и сегодняшний день был… идеальным.
Она восприняла это лучше, чем я могла представить, и такое ощущение, что мир улыбнулся нам.
— Потому что так и есть. Мы заслуживаем того, чтобы быть счастливыми, и я думаю, что у нас обоих случилось столько дерьма, что хватит на всю жизнь.
— Я согласна, и, надеюсь, — она снова поцеловала меня, и ее глаза немного потемнели, — сегодня вечером мы будем счастливее.
— Насколько счастливее?
Элли пожала плечами.
— Посмотрим.
Господи, эта женщина пытается меня убить. Я должен быть очень-очень счастлив с тем, что имею, но я возьму от нее все, что смогу получить. Я могу быть терпеливым, но я мужчина, который очень влюблен в женщину, стоящую в моих объятиях, и хотел бы показать ей это.
Она отошла и заложила волосы за ухо, когда Хэдли ворвалась в гостиную.
— Может ли Коннор почитать мне сегодня вечером?
Элли посмотрела на меня. Это обычно то, что она делает для Хэдли сама, поэтому я жду, пока она даст мне добро.
— Конечно, — сказала Элли с улыбкой, которую я не смог прочитать.
— Ты уверена?
— Я уверена на сто процентов.
— Спасибо, мамочка! — Хэдли подбежала к ней, крепко обняла, а потом бросилась ко мне. — Готов?
— Готов.
Затем Хэдли практически потащила меня в спальню, которая стала ее. Кровать была отодвинута от окна, поскольку она боялась чего-то за окном, с розовыми простынями, а не темно-синими, которые раньше лежали на кровати Шона.
Казалось странным, что мой отец настолько нас ненавидел, что избивал, но не выбросил ничего, что напоминало бы ему о нас после нашего отъезда.
Все было так, как мы после себя оставили.
Как это оставила моя мама. Пока мы все не убрали и не избавились от багажа.
За последние несколько месяцев все просто… изменилось. В гостиной появилось растение, на столе стояли цветы, в ванной комнате на полу лежали коврики.
День за днем Элли превращает этот дом в нечто большее. Теперь мы становимся семьей.
И это меня радует.
— Так как твоя мама обычно это делает?
Хэдли села на кровать и погладила одеяло.
— Сначала тебе нужно выбрать книгу. Мне нравятся вон те.
— Хорошо. — Чувствую себя полным идиотом. Я должен был знать так много вещей. Подошел к стопке и нашел ту, которая выглядит более изношенной. Предполагаю, что у нее есть любимая. — Какая из них тебе нравится больше всех?
Она пожала плечами.
— Я люблю их все. — Зеленые яйца и ветчина? — спросил я. Кто не любит доктора Сьюза? Мои братья и я любили "Беги, пес, беги".