Глава 34
Коннор
Я лечу в ад.
Кажется, я не вижу конца и края, и просто лечу с горы, не зная где остановиться. Весь мой план вылетел в сраное окно, когда она начала умолять. Я не мог ей отказать, и хотел хотя бы еще раз быть с ней.
Знаю, я сволочь. У меня нет никакого сомнения, что она возненавидит меня за это, но я смогу утонуть в чувствах к ней, когда ее не будет.
— Это было… — говорит Элли, пытаясь перевести дыхание.
Это была каждая моя фантазия.
Это была каждая фантазия, о которой я никогда и не мечтал.
Это было все, на что я надеялся и чего боялся, и это будет в последний раз.
— Да, — говорю я, лежа на спине, смотрю в потолок и желаю, чтобы у меня было больше времени. — Так и было.
Она сворачивается калачиком возле меня. Ее рука ложится мне на грудь, и я держу ее крепче. Я продолжаю говорить себе, что нужно сказать слова — рассказать ей то, что я узнал, сказать ей правду, но потом я наслаждаюсь последним мгновением. Я хотел бы вернуться в прошлое, сделать все, чтобы изменить его, но не могу, и я ненавижу себя больше, чем могу выразить.
Все, чего я хочу — это сделать ее счастливой, а теперь то, что произошло восемь лет назад, то, что изменило нашу жизнь, хотя и не было заслугой обоих, заставит меня разбить ей сердце. В свою очередь, это уничтожит и мое.
Я всегда думал, что если когда-то кому-то расскажу о случившемся, бремя упадет с моих плеч. Так долго я держал все в себе, вытеснял из своего разума, чтобы быть в состоянии жить с самим собой. Как я ошибался. Я бы сделал все, чтобы сохранить это внутри до конца времен.
Именно поэтому я так тяжело работал в армии, потому что мне нужно было стать лучшим человеком и пытаться кого-то спасти.
Я знал, что возвращение сюда воскресит много призраков из моего прошлого, но никогда не думал, что оно столкнется с моим будущим.
Будущим, которого я хочу больше, чем воздуха в легких или сердца в груди.
К черту моего отца.
К черту Деклана.
К черту всех, кто знал, что они будут единственными источникаи боли для человека, которого они любили, и были слишком эгоистичным, чтобы уйти.
Мы с братьями готовы к любым последствиям. Они готовы взять на себя вину, потому что знают, что я не смогу быть отцом Хэдли или человеком, который нужен Элли с этой тайной между нами.
Я не могу сделать это с ней, но я должен.
Как я смогу это сказать? Я пытаюсь придумать план, который мог бы уменьшить вред, но его нет.
— Коннор?
Я смотрю вниз на счастливую Элли, которая, кажется, не имеет никаких забот. — Да?
Интересно, видит ли она мою вину. Может ли она почувствовать тоску, которая катится сквозь меня, и обиду на себя, которая растет с каждой минутой. Знает ли она, что я ее люблю? Знает ли она, что я был готов сражаться с братьями за нее? Какое это имеет значение?
— Я люблю тебя.
И это моя смерть. Она любит меня, человека, чей отец украл у нее две жизни. Она рассказывала мне о том, как тяжело ей было потерять родителей. Все эти годы ее тайна оставалась неразгаданной, а теперь мой отец даже не может заплатить за боль, которую он ей причинил.
Почему это должна была быть она?
Почему это не мог быть кто-то другой?
— Я люблю тебя, Элли. Я, блядь, люблю тебя всем своим долбаным сердцем и… — Я должен это сказать. Это должно быть сейчас. Здесь, в постели, пока я голый после того, как любил ее всем, что я есть.
Когда она садится, ее глаза наполняются миллионом вопросов.
— Что не так?
— Я должен тебе кое-что рассказать.
— Ладно. — Ее голос немного дрожит.
Я передвигаюсь так, что мы сидим друг напротив друга. Я должен быть чертовым мужиком и признать то, что случилось, когда я был еще подростком.
Я не готов потерять ее. — Восемь лет назад, в ту ночь, когда мы встретились, помнишь, я сказал, что мы с отцом поссорились?
Кажется, она заметно расслабилась и кивнула.
— Да, конечно.
— Мы спорили о том, что случилось вечером моего выпускного в средней школе, который был за неделю до этого. Мои братья приехали домой на церемонию вручения дипломов. Они знали, что я присоединился к военно-морскому флоту, и хотели быть здесь на церемонии присяги.
Ее пальцы сцепились с моими, и я тяжело сглотнул. Господи, она меня утешает. Узел в животе такой тугой, что болит.
— Мы не должны говорить об этом…
— Должны. Тот вечер, Элли, вечер моего выпускного в средней школе был долбаным кошмаром. Мой отец, как всегда, пил и не мог контролировать себя. Он кричал на всех, обзывал нас с братьями. Он пытался замахнуться на Шона, но тот уже не был ребенком, так что все закончилось дракой. Это была… Ну, еще одна веселая ночь для братьев Эрроувуд. Мы вчетвером пошли в сарай, как всегда, когда хотели сбежать. И тут произошла ошибка номер один.