Мои родственники, наоборот, хотели, чтобы я сбежала из Мексики. Мне же казалось, что они хотели избавиться от меня. Несмотря на то, что у нас с Хантером совершенно разные семьи, в одном мы сходились точно – сейчас я и он были связаны с Неизвестным.
И снова о нем, черт…
Неожиданно Хантер схватил меня за руку и притянул к себе так, что теперь моя голова покоилась у него на груди. Руки Хантера обнимали меня, и мне не хотелось, чтобы это заканчивалось. Сейчас все было так спокойно. Если бы тогда Хантер не заметил меня…
– Кстати, а почему ты дал мне это яблоко? – я приподнялась и посмотрела в его глаза.
Я почувствовала, как грудь Хантера сотряслась от беззвучного смеха.
– Вообще-то, ты уже задавала этот вопрос. И на этот раз я отвечу честно. Ты так пялилась на меня в тот день, что я не смог не подойти, – но после того, как я стукнула ладошкой по его груди, Хантер принял чуть ли не суровое выражение лица. – Ты помогла ему, несмотря на то, что тот батан сам меня толкнул…
– Его зовут Том, – я все-таки работала с этим парнем. Рабочая солидарность, не более, но почему-то именно его мне хотелось защитить. Тогда, в коридоре и сейчас от этого «батан». – В конце концов, он человек и у него есть имя. И погоди, что? Он толкнул тебя? Да в жизни не поверю!
Я присела, чтобы лучше видеть Хантера. Знаю, что у него была привычка затыкать меня, целуя, но не сейчас.
– Ну, извини, что не знаю имени человека, которого видел впервые в жизни! И, да, это он наткнулся на меня в коридоре. Я не знаю, специально он сделал это или нет, да и не имеет значения. Хочешь знать, почему я дал тебе яблоко? – затаив дыхание, я ждала. Зачем только нужен был этот разговор? Почему нет книги, типа «Как правильно разговаривать с парнем» для тупиц вроде меня? – Потому что я видел, что ты подошла к нему не потому, что тебе было его жалко, как бездомного пса, а потому что для тебя это было в порядке вещей. И я видел это в твоих глазах, когда ты собирала бумажки, и когда не удивилась, что ботаник даже не сказал «спасибо».
Сейчас мне было все равно, что Хантер назвал Тома ботаником. Я думала совершенно о другом. Уже тогда Хантер знал, кто я на самом деле. И он, по-видимому, помнил об этом даже тогда, когда я отказывала ему.
– Ты заботишься о людях, Скай. А мне очень сильно хотелось, чтобы кто-нибудь заботился обо мне. Звучит эгоистично, но…
Похоже, наши привычки становятся одинаковыми, потому что я заткнула его, поцеловав. Многое мне хотелось передать через поцелуй. Это были и благодарность, и счастье, и извинения, и все остальные чувства, которые я сейчас испытывала.
Мои губы жестко впились в его, а руки обняли шею Хантера. В ту же секунду мы сели, тесно прижавшись друг к другу. Его руки были на моей талии, и в этот миг не было никого, кроме нас. Хантер нежно раздвинул мои губы языком, встретившись с моим. Я застонала, потому что, честно говоря, ни с кем я не чувствовала себя настоящей…
– Черт!
Я высвободилась из объятий, когда почувствовала вибрацию. Это был мой телефон.
– Да не может быть, – Хантер отодвинулся от меня, отчего мне стало неприятно.
Экран телефона светился фотографией Лины. Телефон в моих руках буквально прыгал.
– Алло.
– Скай, где ты?
Я закатила глаза к небу.
– На пляже. С Хантером, я в безопасности. Что-то случилось?
На том конце провода я услышала облегченный вздох.
– У Хантера и Джейка внеплановое собрание Братства. Я у нас в общаге.
– Хорошо, скоро приеду.
Сбросив вызов, я положила телефон себе на колени и всматривалась в черный экран телефона. Почему все время кто-то мешает?
После того, как Хантер узнал причину звонка Лины, мы сорвались с места и побежали к машине. Не знаю, к чему такая спешка? Хантер, насколько мне известно, не был главным в Братстве. Кажется, никто из студентов не знал главаря.
В общежитии я была уже через пятнадцать минут. Хантер и Джейк умчались к себе, и нам с Линой ничего не оставалось, как сидеть и ждать. Лично я ждала сообщения от Неизвестного, но во входящих ничего не было еще с ланча в колледже. У меня была мысль – написать ему самой, но что-то не позволяло мне сделать это.
– Честно сказать, я не хочу ехать домой на День Благодарения, – Лина сидела за своей швейной машинкой, которую мы разместили у окна на столе, и строчила. Ну, или что-то в этом роде.
– Почему?
Я растянулась на кровати, попутно сняв кроссовки. Поморщившись, я сняла и носки, так как от ног очень сильно пахло, но тут же пожалела, потому что стало вонять еще хуже. Ну что за человеческое проклятье, этот запах потных и грязных ног?