Впрочем, ничего вечного и постоянного нигде не бывает. Поэтому или потому что почти всё было готово, часам к трём после полудня темп работ заметно снизился. Следящие за котлами начали присаживаться рядом на поленья, хлеб благополучно испекли и извлекли из печи, овощи были очищенны и нарублены в супы и жаркое.
Взмыленная, как лошадь после хорошей гонки, Ника обессиленно присела на плохо обработанную, всю в сучках и занозах, скамью.
Не знаю, сколько так я смогу вынести – неотчетливо подумала она. Наверное, не очень долго. Тело под одеждой, сменившей под воздействием выступившего пота цвет с грязно-серого на сине-бурый, нестерпимо чесалось.
– Можно я принесу воды, – попросила она разрешения у повара, увидев, что носивший жбаны с реки мальчишка поставил коромысло в угол и занялся другим делом.
Получив короткий кивок одобрения от повара, Ника подхватила коромысло и пару пустых жбанов и быстро спустилась к воде по знакомой уже дороге.
Стирать и сушить балахон не было времени, но смыть зудящий, чесоточный пот было необходимо. Ника быстро скинула балахон и, ойкнув, погрузилась в очистительную прохладу реки.
Промыв себя везде ладонями, становившимися уже похожими на грубоватую мочалку, Ника хотела еще раз нырнуть, как со стороны замка донесся до неё звук трубы. Играли что-то похожее на сигнал. Вытянув шею и оглядевшись по сторонам, Ника заметила приближающуюся слева по дороге кавалькаду всадников и пару повозок. Быстро выбравшись на берег и смахнув с себя капли, Ника натянула платье и набрала жбаны водой. И замерла, не зная, что делать дальше. Ждать здесь или бежать обратно в замок, пересекая путь движения всадников? Решила остаться на месте – вспомнила, что баба с пустым ведром на дороге не к добру, иди знай, какие у них тут заморочки с приметами.
Кортеж приближался. Человек двадцать всадников, повозка, накрытая балдахином, и еще две нагруженные высоко и покрытые предохраняющими рогожами.
Едущий впереди кавалькады всадник в ярко желтом кафтане с синими вставками с недоумением вперил взгляд в Нику. Чувствуя что-то неладное в этом замороженном взоре, Ника тревожно огляделась по сторонам и, к своему счастью, увидела дальше у дороги другого человека, уважительно стоящего на коленях. Опомнившись, она бухнулась вниз, как подрубленное дерево, отбивая колени и совершенно не чувствуя ссадин. Всадник немедленно перевёл свой взгляд на дорогу, высоко держа гордую голову, покрытую шляпой с грязным, когда-то белоснежным пером.
Стараясь не рисковать, Ника не смотрела прямо в лица проезжающих, а опустила взгляд в землю, бросая лишь изредка, короткие, косые взгляды.
Мадам Мелисса выделялась среди своих сопровождающих, как цветок среди навозной кучи. Едущая боком на женском седле, в лазуревого цвета дорожном плаще, мадам скрывала своё лицо за черной вуалью, предохраняющей его от дорожных и погодных невзгод.
На Нику мадам не обратила никакого внимания, о чем-то негромко переговариваясь с соседом.
Как только кавалькада миновала её, Ника подняла наконец голову и стала напряжённо вглядываться удаляющимся всадникам в спину, не в состоянии избавиться от чувства странной неловкости, возникшему при взгляде на мадам Мелиссу. То самое чувство, когда видишь человека… и понимаешь, что с ним знаком. Просто не можешь вспомнить откуда.
***
Когда Ника с водой поспела в замок, гости уже спешились, отдали конюшим лошадей для ухода за ними и были препровождены в трапезный зал. Мелкая челядь, тем временем, разгружала телеги, унося свёртки и корзины куда-то на третий этаж. Увидев праздношатающуюся Нику, повар огрел её ногой пониже спины и, ругаясь, утащил в готовящуюся сбоку от прохода очередь с подавальщиками еды. Те же напряжённо держали нагруженные подносы и ожидали сигнала к началу движения.
Стоя в конце очереди носильщиков, Ника еле-еле могла разглядеть происходящее в зале.
Один из обитателей замка – Ника уже встречала его мельком на кухне – по очереди и, скорее всего, по старшинству, подносил приехавшим один и тот же таз с водой, где те омывали покрытые конским потом руки и пыльные, дорожные разводы вокруг глаз. Пара гостей даже туда высморкалась, чем ничуть не смутила следующих, которые просто разогнали следы предыдущего рукой и продолжили умывания.
Наверное, если бы кто-нибудь справил бы в таз нужду, на него просто посмотрели бы, как на невоспитанную деревенщину, и ничего не сказали бы, подумалось Никe.