В некотором смысле, мы делаем ‘ставки’ о том, что происходит. Эти ставки на восприятие, или гипотезы или заключения, делаются несознательно за доли секунды и дают нам некоторую предсказуемость во взаимодействии с неполной информацией, поступающей через наше восприятие.
Взгляните на рисунок 5–6. Если мы посмотрим на край с тремя закруглёнными концами, прошлый опыт склоняет нас к ставке, или догадке, что они принадлежат трём цилиндрическим штырям. Рисунок нарисован таким образом, что глядя на другой край, мы делаем ставку или догадку, что из прямоугольного основания выходит два бруска. Эти две ставки на ‘восприятие’ – несовместимы.
Мы как-то понимаем, что где-то посередине, пространства между штырями также служат сторонами квадратных брусков. Результат – визуальный ‘парадокс’ вытекающий из двух противоборствующих гипотез. Парадокс не существует в рисунке. Он существует в нас. Возможно, некоторые из нас, неосознанно предполагают, что кто-нибудь мог бы изготовить ‘реальную’ фигуру, используя рисунок как чертёж.
Наша гипотеза восприятия может заставить нас видеть вещи, которых нет. Не видели единорогов в последнее время?
Брюс однажды пошёл на прогулку и зашёл на незнакомую улицу. Его дыхание участилось, и его охватил страх, когда он увидел что-то на пол квартала вдалеке, в тени клёна – сидящую немецкую овчарку. У Брюса был случай до этого, когда за ним гналась немецкая овчарка, и поэтому он приближался к этой очень медленно и осторожно. Когда он подошёл ближе, оказалось, что он смотрел на пожарный гидрант.
В том, что мы воспринимаем, мы делаем ставки и испытываем шансы. В большинстве знакомых ситуаций, наши ставки верны. Однако не все ситуации нам знакомы, и в таковых наши ставки могут быть более ошибочны. Степень удивления, которое мы испытываем, может быть функцией уровня осознания гипотетической, или выведенной (умозаключением) природы наших восприятий и их зависимости от нашего языка, предположений, и т. д. Более высокий уровень осознания этого может – в долгосрочной перспективе – помочь нам избежать удивления, задержать наши поспешные автоматические поступки, и скорее всего, избежать некоторых дорогостоящих ошибок.[5]
Многочисленные несчастные случаи на охоте показывают похожий образ действий; охотник принимает товарища за оленя и стреляет в него. В 1990 г. охотник из штата Мэн пристрелил женщину, стоящую во дворе. С него сняли обвинения в непредумышленном убийстве на том основании, что «Она была похожа на оленя». Грег Лемонд, американский велосипедист, победитель Тур де Франс, был застрелен своим шурином, который принял его за индюшку.37
Будучи человеком, принявшим пожарный гидрант за немецкую овчарку, Брюс может посочувствовать этим охотникам в некоторой степени. Это одна из причин, по которым мы не доверяем людям с оружием, включая нас самих. Возможно, охотникам стоит пройти курс общей семантики, прежде чем получать права на владение оружием. Люди, которые осознают, что их восприятие и другие абстракции носят не вполне определённый характер – т. е. осознают абстрагирование – с меньшей вероятностью станут сначала стрелять, а потом задавать вопросы (и защищаться).
В этой главе мы обсудили мир как процесс, то, как работает наша нервная система, процесс абстрагирования и природу ‘восприятия’. В следующей главе мы продолжим обсуждение абстрагирования, и сосредоточимся на том, как мы создаём карты.
Применения
1. Чтобы представить себе число клеток мозга, напишите 10 миллиардов числом, со всеми нулями. Напишите 100 миллиардов числом, со всеми нулями.
2. Чтобы примерно представить, насколько много взаимодействий фигурирует между клетками мозга, выпишите первые десять букв алфавита и составьте из них столько комбинаций, сколько сможете. И это только десять!
3. Посмотрите на облака в небе. Что вы видите? Что ещё вы видите? Посмотрите на «дерево» вдалеке. Что вы видите? Что ещё вы видите? Уделите время игре с ви́дением ‘вещей’ в знакомой среде. Поделитесь этим опытом с кем-нибудь, и сравните ‘восприятия’.
4. Проведите следующий эксперимент. Наполните три контейнера (например миски и ведра) водой: один – ‘холодной’ водой, около 4 °C; второй – ‘прохладной’, около 18 °C; третий – ‘тёплой’, около 38 °C. Опустите одну руку в контейнер с самой холодной водой, а вторую – в контейнер с самой тёплой водой. Подержите руки в контейнерах некоторое время. Что вы ‘чувствуете’? Теперь опустите обе руки в центральный контейнер. Что вы ‘чувствуете’? Какая температура ‘на самом деле’? Откуда вы знаете?
5. Как эти эксперименты и вопросы помогают вам работать над вашими личными проблемами?
Глава 6
Картирование структур
«Давайте помнить о том, чтобы не забывать» о том, что все так называемые знания или информация появились в и вышли из человеческой нервной системы в определённое время, в определённом месте, и этой нервной системой были записаны при помощи каких-либо символов.
…у нас остаётся лишь функциональный, ориентированный на действие., [точка (используемая с другим знаком препинания) означает «и т. д.»] язык, развитый в математическом языке функции. В таких условиях, описательный язык упорядоченных событий на уровне объекта принимает форму ‘если происходит то-то и то-то, то происходит то-то и то-то’, или кратко, ‘если так и так, то так и так’; это является прототипом ‘логических’ и математических процессов и языков.
Структура… о чём вы ‘думаете’, когда видите это слово? Возможно, вы представляете некую ‘вещь’, например здание или его форму. Возможно, вы проводите различие между этой ‘вещью’ и тем, что она делает, как работает или функционирует. То есть, вы отличаете «высокое здание» от «огораживает людей».
Бертранд Рассел, Альфред Норт Уайтхэд и другие писатели отмечали нашу склонность разделять мир на ‘вещи’ и то, что эти ‘вещи’ делают. Они объясняли это наличием подлежащего и сказуемого в английском и других индоевропейских языках.40 Под подлежащими мы имеем ввиду имена существительные, например «здание»; под сказуемыми мы имеем ввиду то, что мы говорим о существительных, т. е. глаголы, такие как «огораживать», и прилагательные, такие как «высокий», и т. д.
Структура и знания
Это разделение между вещами и тем, что они делают, ведёт к традиционному отделению ‘структуры’ от ‘функции’, так же как, например, анатомии от физиологии. В анатомии («подлежащем») мы изучаем структуру сердца, его клапанов, полостей, кровеносных сосудов, и т. д., или на более тонких уровнях – структуру типов клеток, которые составляют эти бо́льшие элементы. В физиологии («сказуемом») мы изучаем то, что эти элементы делают; например, мы смотрим на движение крови через сердце или на электрохимические события, которые происходят при каждом ударе сердца. Мы можем сказать: «Сердце качает кровь».
Как мы отметили в предыдущей главе, научные исследования мира опровергли абсолютную природу разделения. Цельные и стабильные на первый взгляд структуры или вещи в мире, такие как столы, стулья, здания, сердца, мозги, и т. д., можно рассматривать на субмикроскопическом уровне как события, действия или функции – как овеществление перемен.
С этой точки зрения, мы можем вербально отделить ваше сердце от вашего сердцебиения, притом, что оба термина относятся к процессам, действиям, и т. д., которые невозможно отделить друг от друга в невербальном мире.
5
Однако в короткой перспективе развитие этого осознания может потребовать некоторых удивлений. Учитель физики и учёный в области ОС, Томас Нельсон, создал несколько визуальных демонстрационных примеров, содержащих оптическую иллюзию, основанных на его работе в качестве научного ассистента с Аделбертом Эймзом мл. и на его изучении ОС. Примеры Нельсона, и связанный с ними анализ, дали возможность студентам испытать механизмы их собственного (неизбежного?) неверного оценивания и заставили их лучше осознать абстрагирование. См. Nelson-Haber, pp. 70–73.