Глава 10 И-Исповедь
Тита разбудил рев двигателей. Потирая глаза, он встал с раскладушки, подошел к окну и увидел, как километрах в двух от его лагеря, сверкая в ночи струями пламени, приземлялся строительный корабль «Альбатрос». На миг им овладело странное чувство. Впервые на бесконечных просторах Лилии он был не один. По-настоящему не один. Никаких самообманов про близость через воспоминания или что-то в этом роде. Теперь на ЕГО планете есть другие люди. Они будут здесь работать, а может даже и жить. Он не знал, сколько это продлится и повторится ли вообще когда-нибудь, но сам факт того, что они были здесь, дарил ему надежду.
Быстро позавтракав и приняв душ, Тит облачился в скафандр и вышел на пробежку. Во время перелета он различными способами пытался тренировать ногу, чтобы не потерять с таким трудом набранную форму, но, учитывая, что в помещения завода его не пускали из-за непрестанно записывающего глазного импланта, а в челноке было довольно тесно, то задача эта оказалась, мягко говоря, нетривиальной. Поэтому он дал себе слово по прилету на Лилию завести привычку бегать по утрам и собирался это слово сдержать.
Переведя экзоскелет в режим минимальной помощи, он включил музыку, окинул взглядом Равнину Скуки, едва освещенную призрачным светом, просачивавшимся сквозь верхние слои атмосферы Виктора, затем включил нашлемный фонарик и побежал.
Раньше Тит не понимал смысла марафонских забегов. Они казались ему некой экстравагантной выходкой, необычным способом занять себя в перерывах между несложной работой в офисе. Сидячей скучной работой, от которой требовался активный отдых. Ему и в голову прийти не могло, что какой-нибудь работяга шахтер перед двенадцатичасовой сменой попрется на утреннюю пробежку. Но теперь, познакомившись поближе с Лилией, отведав ее фирменного блюда «сложный перелом с ампутацией», он стал воспринимать мир немного иначе, и завеса над тайной устройства ума марафонцев для него приоткрылась, показав довольно простую в своей сущности идею. «Беги, не то сдохнешь.» — примерно так он для себя ее сформулировал. И она как нельзя хорошо вписалась в его мировоззрение. Ведь он сам говорил, что жизнь похожа на ходьбу по эскалатору, едущему вниз. Нужно все время идти, только чтобы оставаться на месте. А марафонцы бежали. Они двигались вперед. Понемногу, по чуть-чуть. Выкладываясь на полную, отдавая всех себя движению, нащупывая предел своих возможностей, верхнюю планку, потолок, упираясь в который не останавливались, а наоборот прибавляли темпа, чтобы посмотреть, насколько сильно смогут отодвинуть его. И такая целеустремленность, приверженность делу, отлично резонировала с Титом. Он бежал по равнине, преодолевая боль в колене, подлые камни, настырный ветер, с головой погрузившись в ритм музыки, и понимал, что сам понемногу становится марафонцем.
Тем временем вокруг громадины «Альбатроса» разворачивалась строительная операция. Рабочие в двуцветных скафандрах компании деловито сновали около строительного корабля подобно муравьям, обслуживающим свою матку. Погрузчики вывозили по раскрывшейся в днище рампе стопки мешков и контейнеры. Отдельная группа занималась разметкой под будущие сооружения, другая уже расчищала одобренные участки, третья — устанавливала освещение. Где-то начинали трещать своими жвалами-дробилками строительные принтеры, подобные тому, которым Тит напечатал свой новый дом. Работа кипела, наполняя безжизненную равнину перед скалой движением.
С непривычки первая пробежка оказалась сложнее, чем Тит мог предполагать. За неделю полета часть того прогресса, которого он добился под чутким руководством Рональда, рассосалась, лишний раз подтверждая теорию об эскалаторе. Кость в месте, где в нее были вкручены винты, ныла, а на стыке искусственной кожи с настоящей началось раздражение от трения о ткань компенсирующего белья.
Вернувшись домой, он еще раз принял душ, благо о запасах воды пока беспокоиться было рано, и снова надел скафандр. На этот раз для того, чтобы наведаться к «Альбатросу». Ему было интересно, как у них там все устроено, и он собирался заснять немного рабочего процесса для нового выпуска видеодневника.
Не дойдя до корабля метров сто, Тит остановился, достал свой телефон, который лаборатория Джека Донована заботливо снабдила нормальным креплением, и направил объектив камеры на себя таким образом, чтобы за спиной было видно развернувшуюся стройку.
Привет, это снова я, —он улыбнулся и помахал свободной рукой, — ваш одинокий колонист, Тит Новак. И как вы, наверное, уже заметили, не такой уж я теперь и одинокий. На моей Лилии началась самая настоящая стройка. Видите? — он развернулся лицом к «Альбатросу». — Ребята работают в поте лица. Это по-нашему, по лилиански …
Я же платину нашел. Ну, когда мне ногу привалило, в пещере. Кто не понимает, о чем я, смотрите прошлые видео. Там такая грязь, вам понравится. Так вот, «Гуд Кол.» наняли строительную бригаду, чтобы возвести первичную фабрику по обогащению руды. Пока небольшую, чтобы примериться к объемам производства. И я подумал, что было бы неплохо сделать видео о том, как все это происходит. Так сказать, на правах рекламы. Ну и заодно сам разберусь, что к чему.
К большому разочарованию Тита, никого из руководящего состава предприятия в доступности не оказалось, а интервью с одним из рабочих на строительной площадке вышло коротким, скомканным и совсем не подходило под определение того, что он называл хорошим видео.
Побродив еще какое-то время по округе и сняв несколько кадров для того, чтобы хоть как-то разнообразить день, Тит в расстроенных чувствах вернулся домой. Ему было тоскливо, ведь самое интересное, что сейчас происходило на Лилии оказалось для него недоступным и теперь ему придется заняться тем, чем он заниматься совсем не хотел — научной деятельностью. А если быть более точным, научным бездействием.
Пообедав, Тит предусмотрительно зарядил скафандр энергетиками и медикаментами, загрузил свой новенький вездеход целым ящиком оборудования и, сверившись с инструкциями «Гуд Кол.», отправился в путь. На этот раз, для того, чтобы расширить диапазон данных, собираемых датчиками, ему предстояло уехать от лагеря далеко за пятикилометровый периметр. Но для вездехода эта задача оказалась легко выполнимой. Он резво катил вдоль скалы, едва слышно посвистывая электромоторами. Его необычные колеса «обтекали» камни, а индивидуальная подвеска на каждом из них компенсировала большую часть неровностей ландшафта. Тит сидел в прозрачном куполе мерно покачивавшейся кабины, подруливал ручкой управления, когда это было необходимо (а за полным отсутствием на Лилии дорог такая необходимость возникала редко), и слушал музыку, предаваясь размышлениям. Он вспоминал, с каким трудом ему давался этот маршрут, как он, навьюченный словно мул, плелся по казавшейся бескрайной равнине, и удивлялся тому, насколько вездеход все изменил. Ему казалось, будто он, будучи пещерным человеком, издревле упорно тершим палку о палку, вдруг нашел зажигалку и теперь мог добывать огонь одним движением пальца. Мир для него ускорился, сжался, причем в значительной степени. Теперь пятикилометровый маршрут был для него сущим пустяком, мелочью, а это означало, что в колонизации Лилии начался новый период. Увлекательный, полный неизведанного и интересного. Период первооткрывательства.
Окрыленный самой идеей свободы перемещения, Тит решил, что первым делом найдет, где Стена Неприятностей сходит на нет, и заедет на нее, чтобы посмотреть на стройку фабрики свысока. Он явственно представлял себе удивительные ракурсы и виды, открывавшиеся с такой высоты. Единственной проблемой в намеченном мероприятии была ограниченность объемов батареи вездехода. Конечно, твердотельные аккумуляторы могли обеспечить запас хода в тысячу километров, с учетом отключенного обогрева кабины, но весь этот путь Тит должен был провести в скафандре, внутри которого полноценный прием пищи не представлялся возможным, а на одних энергетиках без особой на то необходимости он сидеть не хотел. У него уже был опыт, и он оказался не самым радостным. Тит вспомнил, как у него крутило живот от любимых консервированных бобов в первые сутки после того, как он пришел себя в медицинской капсуле без ноги, и невольно поморщился.