Не зная, насколько далеко придется заехать в поисках подходящего подъема, Тит решил, что сперва сделает разведывательную вылазку, попутно разбираясь со скучной научной частью. Он вел вездеход вдоль скалы, временами останавливаясь, чтобы установить очередную группу датчиков, слушал музыку, наслаждался маленьким кусочком цивилизации, пришедшим на его планету. Но все это вечно продолжаться не могло. Энтузиазм Тита требовал выхода наружу, какого-то активного действия. В конце концов, если бы ему хотелось днями напролет водить машину, он бы устроился дальнобойщиком. Но такое времяпрепровождение казалось ему малопривлекательным. Зуд где-то внутри нужно было непременно унять, и Титу на ум, учитывая сложившиеся обстоятельства, приходил только один способ, как это можно было сделать — запись в видеодневник. Вот только о чем?
Какое-то время он блуждал по уголкам памяти, выискивая подходящую тему. Такую, которая могла бы не только поведать часть его прошлого, но и подвести определенный итог, стать моралью, уроком для зрителя. Он перебирал обрывки своей жизни, словно дотошный клерк, ищущий ошибку в бухгалтерских таблицах, рылся в самых мутных и давних воспоминаниях, но на передний план то и дело выходило одно конкретное, относительно свежее и точно яркое. Оно ему не нравилось. Он не хотел притрагиваться к нему, потому, что считал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но, к сожалению, оно как нельзя хорошо подходило для видеодневника и Тит, после определенного периода колебаний, все же решил дать истории шанс.
Ну хорошо… — он выключил музыку. Кабина вездехода наполнилась гулкими звуками работающих электромоторов, шуршания шин и разлетающихся во все стороны камней. — Это снова я, Тит Новак. И я не знаю, как начать… Может вообще начинать не буду. Зачем вам мои проблемы? У вас и своих наверняка хватает. Хотя, до этого же вас они интересовали почему-то? На целых пятьсот тысяч интересовали. Наверное, людям интересно смотреть на чужие беды, чтобы как-то от своих отвлечься. Да, наверное, все так…
Тит недовольно цокнул языком, поймав себя на том, что опять неосознанно пытается съехать с темы.
Ладно, все, собрался и начал, — он кашлянул, прочищая горло. — В общем, я хочу исповедаться. Почему на видео? А чтобы вы меня всем миром судили. Или всем интернетом. Хотя бы разок посмо́трите на настоящего Тита Новака.
Мои видеодневники по большей части вышли историями о том, как я бросил все, чтобы завести семью. Я порвал все связи со своими родителями, которые меня в этом решении совсем не поддерживали. Не стал доучиваться в школе, понимая, что не смогу одновременно заботиться о ребенке и делать домашку. Уехал из дома, чтобы осесть в новом месте, начать сначала. Даже провернул аферу со своим старшим братом, чтобы оформить его своим опекуном. Ради своей семьи я отдал все. И теперь настало время рассказать вам, как я эту семью просрал.
Он прервался, чтобы сделать очередную остановку. Выбравшись из кабины, Тит взял прут с датчиками из грузового отсека, отошел от вездехода на пару десятков метров и с силой воткнул его в мерзлый грунт. Одна только мысль о том, что ему придется поделиться с совершенно незнакомыми ему людьми глубоко личными вещами заставляла его внутренне съеживаться. Но он понимал, что это было просто необходимо сделать, промыть огромную гниющую рану, зиявшую в его душе, снять последний груз с плеч. Если колония на Лилии станет его второй попыткой начать все сначала, то на этот раз нужно будет сделать все как следует.
Тит пошатал прут, убедился, что тот стоит крепко, и развернулся, собравшись идти обратно к вездеходу, как вдруг краем глаза заметил то, в поисках чего, собственно выезжал из лагеря. Всего в паре сотен метров впереди покрытая морозной дымкой Стена Неприятностей начала терять высоту, плавно спускаясь к равнине. Тит выключил фонарик и включил увеличение в визоре шлема. На появившейся картинке было отчетливо видно место, где скала сходила на нет. Именно там Тит и решил, что заедет наверх.
Вернувшись в вездеход, он уверенно повел его вперед, забыв на время о том, что собирался рассказать. Продолжил запись он уже тогда, когда начал подъем по крутому скату, с которого начиналась Стена Неприятностей.
У нас с Лилией была любовь, — после долгого молчания сказал он, потом понял, как это прозвучало и добавил: — Ну, это чтобы вы не подумали, что наш брак был по залету. Хотя, признаюсь, это тоже. Сыграли бы мы с ней свадьбу не будь у нас ребенка? Не знаю. Сейчас уже точно сказать сложно. Я был бы не против. Рано или поздно… А она? Уже не уверен.
В общем, когда я сказал ей, что ушел из дома, она на меня наорала. Вот так моя новая семейная жизнь началась. Со скандала. Лилия мне тогда сказала, что я идиот. Может быть это и так. Наверняка так. Но лучшего выхода я не видел.
А любовь точно была, потому, что после скандала она меня обняла, поцеловала и сказала, что тоже начнет собирать вещи.
Я вам сейчас это говорю, а сам думаю, насколько эгоистом в те годы был. Везде «Я», везде «жертвы», а ведь по сути Лилия отдала не меньше моего. Сейчас я это понимаю, как никогда, чувствую это, а тогда…
Вездеход взбирался по пологому скату Стены Неприятностей, по ту сторону которой была такая же бескрайняя каменистая равнина. С этого ракурса казалось будто огромное поле, раскинувшееся от горизонта и до горизонта, чувствуя внутреннее напряжение, в какой-то момент решило, что с него хватит и раскололось на две части, одна из которых, повинуясь титаническим приливным силам, вздыбила свой край на добрую сотню метров к небу.
Тогда я был слишком молод, чтобы видеть что-то кроме себя самого. Вы не подумайте, я сейчас не оправдываюсь, просто констатирую факты.
Мы с Лилией сняли крохотную квартирку. Она была больше похожа на чулан с кроватью. Но нам этого хватало. Еще одно свойство юности — непритязательность. На первых парах Виктор немного помог с деньгами. Я не хотел у него брать ничего, особенно после истории с опекунством. Мне казалось, что он и так много для меня сделал. Было стыдно брать еще что-то. Но он сказал, что это не подарок, что дает деньги в долг. И я согласился. Конечно же он соврал…
Не помню, говорил я или нет, но на самом деле моей первой работой была не шахта. Хотя я все равно считаю, что она, но это не так. Технически впервые на жизнь я себе заработал мойкой посуды в дешевом ресторане. Больше несовершеннолетнего меня, даже с письменным разрешением опекуна, никуда не брали. Боялись судебных разбирательств и неожиданных проверок. И если нормальной работой это назвать было никак нельзя, так, подработкой, то жизненных уроков она мне предоставила немало. Тогда я понял главное свойство денег. Если у тебя их изначально не было, то даваться они будут ох как нелегко, а улетучиваться — быстро.
Пока мои руки трескались от моющего средства, Лилия по полной готовилась к роли молодой мамочки. Она устроилась приходящей няней. Сидела с детьми по вечерам, пока их родители развлекались где им вздумается. Самое смешное, что за пару-тройку часов такой работы ей платили ненамного меньше, чем мне за день. А иногда даже угощали чем-то вкусным. Это был второй урок, который я усвоил. Справедливость — фантазия, которой живут слабаки. Мир никогда не был справедлив. Это просто свод правил, к которым ты либо приспосабливаешься и выживаешь, либо нет. Иногда, конечно, находятся такие, как Холт. Они имеют достаточно ресурсов, чтобы некоторые из этих правил изменить, но это скорее исключение, чем закономерность.
Примерно тогда и начались наши первые ссоры. Да, вы правильно все поняли. Почти с самого старта новой жизни. Здорово, да? Умом я тогда понимал, что разница в зарплате все же есть и цеплялся за эту мысль как мог, но мое эго и уязвленное мужское самолюбие были явно против. Я еще не смирился с реалиями взрослой жизни, почти все время ходил обиженный на всех вокруг и на мир в целом. А срывался, как вы можете себе представить, на Лилии. Такие ссоры обычно бывали редко и затягивались не больше, чем на день. Есть такое выражение: «Молодые бранятся — только тешатся.» Это целиком про нас. В тот период наших отношений, мы мирились так же легко, как и обижались — на скрипучей старой кровати, на зло соседям, которым из-за тонких стен было слышно вообще все. И нас, в принципе, такая жизнь устраивала. Нет, меня устраивала…