С этими словами Джиллиан отломила кусочек хлеба и обмакнула его в мед. Теплый, сладкий, он буквально таял у нее во рту. Еще никогда в жизни простая еда не казалась ей такой восхитительно вкусной. Когда некоторое время спустя Линетт забрала с коленей Джиллиан поднос, она не могла скрыть улыбки: Джиллиан успела съесть весь хлеб и почти весь сыр.
– Не угодно ли вам принять ванну, миледи?
– Да, это было бы чудесно.
– Тогда я позабочусь об этом. Кстати, я уже почистила ваше платье, миледи.
Джиллиан почувствовала, что краснеет.
– Благодарю вас, Линетт. Это очень любезно с вашей стороны.
Она бросила беглый взгляд на девушку, но по лицу Линетт почти ничего нельзя было прочесть. Если даже горничная и находила странным то, что Джиллиан прибыла в Соммерфилд без сундуков с платьями и собственной служанки, она предпочла оставить свое мнение при себе.
Оставшись одна, Джиллиан с любопытством осмотрелась вокруг. Спальня, которую ей отвели, оказалась не слишком большой, но зато изящно обставленной. Стены украшали богатые гобелены, на полу были расстелены ковры, защищавшие ноги от холода. Маленькая кушетка перед высоким окном в форме арки была обложена пухлыми, заманчиво выглядевшими подушками. Соскользнув с постели в одной рубашке, Джиллиан выглянула в окно. Соммерфилд был большим замком, намного больше Уэстербрука. Еще накануне деревянные балки, поддерживавшие потолок огромного зала, заставили ее широко раскрыть глаза от изумления. Теперь же, при свете дня, она увидела, что внутренний двор замка был заполнен рыцарями, оруженосцами и пажами.
Вскоре в дверь снова постучали. Джиллиан поспешно забралась обратно в постель и натянула одеяло до самого подбородка, прежде чем ответить. Несколько девушек с трудом внесли в комнату ведра с горячей водой. Еще одна притащила деревянную бадью и ширму, поставив их перед камином. Затем вернулась Линетт, чтобы помочь госпоже вымыться. Джиллиан чуть было не отпустила ее, так непривычна ей была чья-то помощь. Однако дружелюбная улыбка Линетт и ее искреннее расположение постепенно свели все нежелание на нет. Было так приятно смыть наконец грязь, а пребывание в горячей душистой воде заметно облегчило ноющую боль, оставшуюся в теле после путешествия.
Линетт заканчивала заплетать ее волосы в косу, когда в дверь снова робко постучали. Это был молодой оруженосец. Они вполголоса обменялись несколькими короткими фразами, после чего Линетт снова вернулась к Джиллиан.
– Хозяин ждет вас внизу, миледи. Если вам угодно, я вас провожу.
Джиллиан кивнула. Губы ее внезапно пересохли.
Линетт ввела ее в комнату, находившуюся рядом с главным залом. Гарет сидел за широким столом. По обе стороны от него стояли два рыцаря. Еще утром, лежа в ванне, Джиллиан задавалась вопросом, что она почувствует, когда снова увидит Гарета, однако тогда она усилием воли выбросила эту мысль из головы. Теперь же она знала ответ. От одного его вида у нее перехватило дыхание, ладони стали влажными, сердце бешено заколотилось. Лохмотья, в которых она привыкла его видеть, исчезли. Богатая ярко-зеленая туника подчеркивала цвет глаз Гарета и облегала широкую грудь. Джиллиан казалось странным встретить этого человека в новом, непривычном для нее облике – хозяина огромного замка…
При ее появлении он выпрямился.
– Леди Джиллиан, позвольте представить вам двух моих рыцарей, сэра Маркуса и сэра Годфри.
Оба рыцаря поклонились, сердечно приветствуя ее. Сэр Годфри, как она сразу поняла, являлся старшим. Сэр Маркус, судя по всему, был примерно одних лет с Гаретом, хотя и уступал ему по красоте.
– Маркус, Годфри, вы не будете возражать? – Он взглянул на обоих с едва заметной улыбкой на губах. – Я должен поговорить с дамой наедине.
Рыцари поспешно удалились. Когда Гарет снова обернулся к ней, на его лице не осталось и следа улыбки. Он жестом указал ей на кресло и захлопнул толстую приходную книгу.
– Полагаю, ты хорошо отдохнула. Джиллиан опустилась в кресло и сложила руки на коленях, однако ее поза оставалась настороженной, словно она готова была при первой опасности обратиться в бегство.
– Да, спасибо. Я отлично выспалась.
Однако о самом Гарете этого сказать было нельзя. Он сделал гримасу, ибо в ту ночь самые разные мысли не давали ему покоя. Кровь Господня, кого он собирался обмануть? Дело было не только в его сложном положении, но прежде всего в ней самой, в Джиллиан. По правде говоря, за последние недели он так привык чувствовать рядом с собой ее тепло, что теперь ему очень ее не хватало.
Тем не менее у самой Джиллиан сложилось впечатление, что он был не слишком рад ее видеть. Губы его были плотно сжаты, словно выражали неодобрение. Он молча смотрел на нее, словно не зная, что сказать. Наконец Гарет заговорил.
– Мне нелегко говорить с тобой об этом, но я должен это сделать, – произнес он коротко. – Ты уже призналась мне, что твой отец распорядился увезти тебя и твоего брата подальше от Уэстербрука, так как опасался за вашу безопасность, а до брата Болдрика доходили слухи, что король подослал к тебе наемного убийцу, который ищет тебя по всей стране.
Джиллиан сжала крепче пальцы, чтобы унять дрожь. – Да.
Он смотрел на нее немигающим взором.
– Ты оказалась права, Джиллиан. Действительно, есть человек, которому было поручено во что бы то ни стало выследить и убить тебя.
Холодок пробежал у нее по спине.
– Ты в этом уверен?
– Да.
– Но почему? – прошептала Джиллиан.
– Потому что я и есть тот самый человек, – произнес Гарет наконец. – Я тот, кого король подослал к тебе, чтобы… – тут в комнате на миг воцарилась напряженная тишина, – чтобы я стал твоим палачом.
Глава 11
На миг Джиллиан показалось, что она вот-вот лишится рассудка. Она ошеломленно уставилась на Гарета, ужас лишил ее дара речи. Ей невольно вспомнились дни, последовавшие сразу за тем, как она нашла его на берегу… дни, когда она молила Бога о том, чтобы Гарет ее услышал. Еще тогда она догадалась, что этот человек был прирожденным охотником, как и ее отец. Однако Джиллиан ни за что на свете не подумала бы, что именно она была его добычей. Кровь отхлынула от ее щек.
– Мать Пресвятая Богородица, – только и могла прошептать она. – Значит, тебя подослали ко мне, чтобы ты меня убил?
– Да. – В его словах не было ни извинений, ни оправданий. Он выглядел таким спокойным, таким деловитым, что в уме у нее даже промелькнула мысль, что он намерен исполнить поручение прямо здесь и сейчас.
Джиллиан потупилась. Рука, которую она поднесла к виску, заметно дрожала. Гарет поморщился при виде ее поникших плеч и ужаса в глазах. В лице у нее не было ни кровинки, и ему показалось даже, что она смирилась со своей судьбой – после всего, что ей пришлось пройти, последняя новость окончательно сломила ее дух.
Однако он ошибался.
В одно мгновение он поднялся с места и, обогнув стол, протянул ей руку с единственной мыслью успокоить ее. И почти тут же она в гневе вскочила с кресла, ударив его при этом что было сил плечом в грудь. Он пошатнулся и изумленно выругался.
– Ты обманул меня! – Глаза Джиллиан так и пылали негодованием. – Ты говорил о том, что мне угрожает опасность, но забыл упомянуть, что эта опасность исходит от тебя! – Тут она снова набросилась на него, давая выход своей ярости. Но прежде чем она успела вцепиться ему в лицо, он перехватил в воздухе ее поднятую для удара руку, после чего кое-как ухитрился поймать другую. Теперь обе ее руки удерживались в плену его рук, крепких и беспощадных. Не отпуская, он прижал ее всей тяжестью груди к стене. Джиллиан отчаянно вырывалась, крича и осыпая его проклятиями.
– Ты привез меня сюда, чтобы прикончить, не так ли? И ты еще смел обвинять меня во лжи, выставив самой последней грешницей на этой земле только потому, что я выдавала себя за вдову! Но в действительности это ты лгал мне! Ты поклялся оберегать и защищать меня, тогда как на самом деле все это время собирался меня убить!