Дадли был рад вновь потискать сову, которая, кстати, отвечала ему взаимностью. Ребенок сказал, что она часто прилетала к нему в течение года. Видимо, из племянника не очень хороший хозяин. Гарри проснулся только на следующий день, ближе к обеду. Как рассказал Дад, брат разобрал чемодан, убрал у птицы и закрылся в комнате. Вечером, когда мы ужинали все вместе, я попросил ребенка убрать всю волшебную лабуду в чулан:
— Зачем? — удивился Поттер.
— Дом убирает горничная два раза в неделю. Я не хочу вопросов о том, что за чертовщина творится у тебя в комнате.
— Э-э-э-э-э, хорошо. А можно я буду доставать учебники? Мне домашнее задание задали.
— Гы-гы-гы, — заржал Дадли, — ты так плохо учишься, что получил домашку на лето?
— Сын! — одернул я его. — Сколько раз повторять: «Не знаешь всей ситуации, лучше промолчи»?
— Но папа, домашку на лето задают только неудачникам!
— Школы везде разные. Учись ты там, где учился я, то тоже бы решал задачки летом. Кстати, что у тебя там с дебатами?
— О, там классно! Мы готовимся к турниру! Там знаешь сколько тем! — Дадли с восторгом стал рассказывать о своих новых увлечениях. Все-таки в воспитании сына направление я выбрал верное. А вот насчет племянника не уверен. Пацан поймал паузу в рассказе брата и тут же задал вопрос:
— А когда я смогу выйти на работу?
— Зачем? У тебя вроде как сейф с деньгами есть.
— Мне нельзя?
— Можно, но я не понимаю, зачем?
— Ну…. Мне на эти деньги потом еще жить, да и в школе еще шесть лет учиться.
— Я тебя понял, но должность уборщика уже занята.
— То есть работать не получится, — утвердительно сказал ребенок, со злостью воткнув вилку в картофель.
— Уборщиком — нет. Можешь пойти курьером. Будешь разбирать входящую почту, подшивать архив, за пиццей бегать. Оплата — около тысячи в месяц, но работа тяжелая и ответственная.
— Я справлюсь, — сказал пацан.
Должность, на которую претендует Гарри, предназначена для стажера, но так как никто не горит желанием быть «мальчиком на побегушках», место пустовало.
Я не соврал насчет «тяжело» — пацан был на ногах с самого утра и до позднего вечера. Мои попытки умерить его пыл ни к чему не привели, а сделали только хуже. Ребенок загружал себя по полной программе и к вечеру валился с ног в прямом смысле этого слова. А в выходные вместо того, чтобы отоспаться, он чистил-мыл и убирал. Да и спал мальчишка очень плохо — ворочался, вскрикивал, вскакивал с кровати. Черт! Чую, что это как-то связано со школой, но парень упорно молчал. Это жутко выводило из себя! Тот же Дадли был как открытая книга — все эмоции, переживания, действия сразу видны. Поругался с девочкой — громил все вокруг, проиграл турнир — злился и орал, хомяк сдох — рыдал на весь дом. Гарри был полной противоположностью — молчал как партизан на допросе. Все у него хорошо, он в порядке, ему некогда, работы много. Злило и бесило неимоверно!
Все разрешилось в конце июля, за сутки до дня рождения Дадли, когда одной лунной ночью в «гости» к нам на девятый этаж заглянул эльф Добби. Это было лопоухое худое существо, которое билось головой о все доступные поверхности. Коротышка показал письма от друзей, которые перехватывал, потом рассказал об опасности в школе и потребовал обещания от Поттера, чтобы тот не ехал в Хогвартс, иначе он вынужден будет принять меры. То, что в кабинете еще и я присутствовал, эльфа не смущало.
— Успокойся, ушастый. Не поедет он на поезде в школу.
— Мистер дядя, сэр! Правда?
— Да, не поедет! Все, проваливай. Парню работать нужно.
— Спасибо, сэр! Теперь сэр Гарри Поттер будет в безопасности! — пропищал ушастик и с громким хлопком исчез.
— Вы сказали, что я не поеду! — заорал племянник.
— На поезде не поедешь.
— Я… я… поеду в школу! Вы не имеете права!
— Поттер, ты дурак?
— Что?
— Нет, скорее идиот.
— Я… Почему? — ничего не понял ребенок.
— Обещать не значит сделать. Слова ничего не стоят.
— Но мы же обещали!
— А Гитлер говорил, что не будет вторгаться в Чехословакию! Добро пожаловать в реальный мир! — Черт! Как же бесит растолковывать простые истины.
— Но дядя, так же нельзя!
— Кто сказал? Знаешь, Гарри, если бы политики выполняли все то, что пообещали, мы бы жили в раю, но, — я развел руками, — рая на земле так и нет. Запомни, обещания, если они не написаны на бумаге с печатями и подписями, ничего не стоят. Но даже контракт можно обойти.