Таким образом, все участники событий двухгодичной давности были убраны с игрового поля.
Прошел сороковой день со дня гибели Марка и Дайаны. Аркадия отпустили за недоказанностью, Катерину выписали из клиники. Все стояли на кладбище у могилы погибших. Яшар с Кристиной, отец Марка, Катерина с Аркадием и Генрих. Стояли молча и смотрели на фотографию, все были в черном. В один день, в один миг оборвались жизни двух любящих сердец, двух замечательных друзей, двух бойцов по духу. Никто не мог поверить, что вот так вот все закончилось. Матери Марка ничего не сказали, не знали, как сказать. Контактов родителей Дайаны никто не нашел, она очень редко общалась с родными. Кристина намеревалась найти их как-то и съездить к ним.
Глава 7. Сила любви, доверия и дружбы
– Дайана, очнись, Дайана! – кричал он.
– Не ори, – попросила я. Паника душила меня за горло. У меня клаустрофобия, слава богу, в легкой форме, но сейчас я чувствовала, что готова потерять сознание от страха. Вода начала проникать в салон машины. Марк не мог отстегнуться, мой ремень также заело, вода все сильнее наполнялась в салон машины. Я лихорадочно пыталась думать, что делать. Марк не обращая внимания на боль, обеими руками пытался выдернуть ремень, но его от этого еще сильнее натянуло.
– Нож! – заорала я. – Нож в бардачке, Марк, нож!!!
Марк открыл бардачок, он наполовину был уже в воде и начал искать нож.
– Складной нож, Марк! Он там есть! Я три дня назад его проверяла, – сказала я, пытаясь сохранить остатки разума.
Наконец он вытащил руку из воды, и я увидела в руках нож. Он быстро перерезал мои ремни, потом свои, посмотрел назад, схватил мою сумку и вытащил оттуда документы, кошелек, ключи, сотовый и рассовал по своим карманам.
– Готова? – спросил он. – Сейчас я разобью окно, и сильный поток воды хлынет в салон. Набери воздуха, вверх не выныривай. И держись меня.
Я взяла его за руку. А он начал бить ногами боковое окно, но оно не поддавалось. Тогда он взял нож, сказал «готовься» и со всей силы ударил ножом по стеклу. Стекло дало трещину, после этого он пнул ногой, и мощный поток воды начал заливать салон. Воздуха не хватало, я паниковала, и в глазах мутнело. И когда салон наполнился водой, а я совсем не могла терпеть, Марк дернул меня за руку и начал вытаскивать. Мне было так страшно, хотелось открыть рот, но остатками сознания я понимала, что этого нельзя делать, а через несколько секунд наступила темнота.
Резкий поток воздуха причинил адскую боль, почему-то горло было полно кислой сырой воды. Я закашлялась, лежа на боку, кто-то поддерживал мою голову.
– Давай, давай, вызывай рвоту, тебе надо все из себя вытащить, – услышала я знакомый голос.
В горле было мучительно больно, я продолжала выкашливать воду, которая текла изо рта и из носа. Было больно и противно.
– Умничка, моя девочка, умничка. Давай еще немного. Нам надо поторопиться, милая, – вновь услышала я голос мужа.
– Марк, – между кашлем позвала я, – ты живой, да?
– Живой, ты тоже, только воды много нахлебалась. Нас унесло вниз по течению, я уж думал не смогу вытащить нас на берег. Нам повезло, что мы практически у края реки оказались. А вода в Москве-реке паршивая, скажу я тебе.
– Сколько мы здесь уже? – спросила я.
– Полчаса, час, не больше. И нам надо уходить. Тот, кто это сделал, может пойти на поиски. Чтобы добить нас. Мы сейчас очень легкодоступные, – сказал Марк и погладил меня по плечу.
Я наконец-то перестала мучительно захлебываться и кашлять. Было очень противно.
– Хорошо, что мы оставили собаку дома, – только и сказала я.
– Ты можешь сесть? Давай! Я знаю, что ты можешь. Соберись, нам надо уходить!
– Я не только сяду, я еще встану, выйду отсюда и убью всех, кто к этому причастен, – сказала я и резко села. Немного отдышавшись, я встала на ноги.
Одежда вся мокрая, в кроссовках хлюпало. Хорошо, что погода очень теплая. Иначе было бы совсем плохо.
– Куда идти? – спросила я.
Марк взял меня за руку и повел по лесу. Я послушно шла за ним, стараясь не отставать и не задерживать его. Не знаю, сколько часов мы шли, начало темнеть.
– Нам надо найти связь, она местами здесь ловит, – сказал Марк.
– Давай позвоним Семенычу. Не надо нашим пока звонить. Я знаю, что звучит страшно, но пусть думают, что мы погибли, пока во всем не разберемся! – быстро сказала я, дернув руку Марка.