— Капитан, капитан! — закричали все.
Из толпы вышел черноволосый худенький паренек.
— Давай руку, капитан! Не сердись! — Горану понравился мальчишка, и он, взяв его за руку, направился в город.
— У тебя сильный удар! — уверял мальчуган Горана по дороге.
Они вошли в единственный спортивный магазин в городе, скорее, даже мастерскую, где на полках сиротливо лежало несколько предметов спортивного инвентаря, футбольных камер, покрышек и несколько пар бутсов.
Когда Горан подал мальчишке новый мяч, тот от радости не мог выговорить слова.
— Вот это мяч! — наконец прошептал он, не веря своему счастью.
Горан был доволен. Он с удовольствием смотрел на мальчугана. У него были тонкие в ссадинах ноги, штаны все в заплатках, палец правой ноги обмотан грязной тряпкой, а глаза излучали такую радость, что у Горана защемило сердце. Он попросил с полки пару обуви.
— Не надо. — Мальчуган покраснел.
Горан заставил его примерить ботинки. Они пришлись ему впору.
— Ну, футболист! Теперь у тебя новый мяч и ботинки! А как с учебой?
— Хорошо.
— Ну тогда все в порядке. Можешь бежать к ребятам. Только никому ни слова.
— Я расскажу только маме и отцу. Можно? — спросил мальчик.
— Можно.
Горан вспомнил, что где-то совсем рядом должен быть дом, в котором жила его двоюродная сестра. Он не виделся с ней с того вечера, когда они были в ресторане.
Горан увидел открытое окно, тихонько свистнул, не думая, что она услышит его, просто так, по старой деревенской привычке. Неожиданно в окошке показалась Сийка. Она приглашала его зайти, но Горану хотелось пройтись к морю.
Они встретились у калитки. Она рассказала Горану, что один самолет пролетел низко над их домом, едва не задев крышу. Она была уверена, что это Горан, но он отрицал это.
— Значит, Владимиров! — догадалась девушка. В эти дни она часто видела его у своего дома.
Они еще немного поговорили и разошлись.
Пообедав, Горан заснул. Вечером, сидя на скамейке, он наблюдал, как волны раскачивали у причала лодку. Ей хотелось вырваться и уйти в открытое море, а волны препятствовали, и она отплывала от причала не дальше, чем позволял трос.
Он подошел близко к берегу и встал у влажной кромки песка. Камни, нагретые за день солнцем, отдавали тепло. Затемненный, немой город печальной громадой возвышался над морем. Горану тоже было грустно.
Он отчетливо понимал, что он чужой в среде офицеров, которые не прощают ему его плебейского происхождения. А те, к кому он тянулся, вели себя настороженно и замкнуто. «Если бы здесь был Сашо… Если бы рядом была Славка». Он увидел ее смеющееся лицо, с ямочками на щеках, влюбленные глаза. Она так и стояла перед ним.
Златанов сел на теплый камень, привалившись к уступу, засмотрелся на мелькающие волны. Потом задремал. Воспоминания и сон слились воедино.
… Славка села рядом с ним на камень.
— Тебе тяжело в лесу, в горах? — спрашивает он и чувствует ее теплую, вздрагивающую ладонь в своих руках. Она смотрит на него воспаленными глазами и, стараясь улыбнуться, отвечает:
— Мне хорошо…
— Ты больна?
— Я устала тебя ждать, — отвечает девушка. — Помнишь, как я хотела, чтобы ты остался с нами?
Потом откуда-то появилась мать. И тут он очнулся. Вокруг шумело море, и он был один.
Горан подошел к дому, но раздумал идти к себе. Присел на скамейку, которую хозяин смастерил для нового постояльца, и снова отдался воспоминаниям.
Он опять увидел Славку. Снова ощутил тепло ее рук, увидел ее темные, в густых ресницах, глаза. Она тихо говорит ему о своей любви. Ее слова подхватывает ветер, и он слышит их над морем, в шуме волн. Она легко уходит вслед за своим голосом и исчезает — там, далеко, далеко…
«Галлюцинация! Нервы не в порядке!» — Горан встряхнул головой.
Он открыл тяжелую дверь и скрылся за ней.
Перед почтой толпились старики и что-то горячо обсуждали вполголоса. Все ждали продавцов газет. Вот они появились с набитыми сумками. Меньший, проворный и голосистый, обогнав своего коллегу, закричал:
— Вчерашний воздушный бой! Болгарский летчик сбил советский самолет! Бой над морем!
Паренек постарше дернул его за рубаху:
— Не ори, дурак!
Мальчишка сконфуженно посмотрел по сторонам, не понимая, в чем дело, но на всякий случай перестроился:
— Новые газеты! — И больше ничего не стал кричать.
Часа через два сумки у мальчишек опустели. Они начали подсчитывать свой заработок. Мимо, не замечая их, шел куда-то капитан-футболист. Он твердо ступал босыми ногами по мостовой. Через плечо у него были перекинуты ботинки, которые купил ему летчик.